Убийство в бухте ангелов - Ольга Коле

Свой пикап он любил больше других машин. Желтые и красные спорткары были роскошными, но всего лишь вынужденными атрибутами той жизни, которую он выбрал много лет назад. Чтобы вести дела на уровне, который был для него привычным, ему приходилось пускать пыль в глаза. Неприлично дорогие часы с крошечными золотыми жакемарами, которых создали всего тридцать четыре штуки во всем мире, – для встречи с главарями картелей. Безупречный образ в стиле casual – для встреч с лидерами профсоюзов, главами муниципалитета и бизнесменами средней руки. Легкая белая льняная рубашка в сочетании с его загаром идеально подходит для рандеву с девицами. А для таких дел, как сегодня ночью, идеальный выбор – это фермерская клетчатая рубаха и кепка, надвинутая на глаза. Машину для таких вылазок он приобрел уже давно – небольшой фермерский фургон, оборудованный холодильником. Менялись только номера – одни фальшивые на другие.

В багажнике лежало несколько тел, от которых нужно было избавиться. Его босс позвонил ночью, как обычно, неожиданно, и велел забрать очередную «посылку». Обычно он поручал это своим прихвостням, но если позвонил ему лично, значит, все должно быть сделано очень чисто. Если поторопиться, то с этим не должно возникнуть никаких проблем. От шефа он выехал еще темной ночью, но надо было успеть доехать до места назначения, пока не наступило утро.

Можно ехать по трассе. Это быстрее, но там больше камер и значительно больше полицейских. Можно ехать по той дороге, что ближе всего к морю, – она тоже небольшая, полицейских там почти не бывает, но камер больше, а чертовы туристы не спят всю ночь, и вероятность быть замеченным намного больше. Остается дорога, которая проходит над трассой, выше в горах. Она петляет, более длинная, временами превращается в серпантин, но там почти отсутствуют камеры и почти наверняка нет дорожной полиции. Единственное, кого там можно встретить, – дикую козу, выбежавшую на дорогу.

Почти сто пятьдесят километров были позади, глаза начинали слипаться, но энергетик, который он выпил накануне, все еще позволял ему уверенно вести машину. Справа и слева от дороги проносились холмы, фермы и небольшие редкие домики. Он почти приехал.

Неожиданно сзади завыла сирена полицейской машины. Он увидел мигающие синие огни, а голос из рупора приказал остановиться. Через минуту подошел полицейский.

– Месье, вы превысили вашу скорость на территории заповедника. Покажите, пожалуйста, ваши документы.

– Ох, да! Совсем забыл. Заповедник же! Сколько езжу, а все никак не привыкну, – сказал он добродушным тоном местного фермера.

– Куда вы направляетесь? – спросил патрульный, светя фонариком внутрь салона.

Водитель нащупал в кармане куртки рукоятку пистолета, а указательный палец осторожно лег на спусковой крючок. В случае необходимости действовать нужно будет мгновенно.

– В мясную лавку в Сен-Воклюз. Я всегда привожу им свежее мясо рано утром.

Патрульный посветил фонариком внутрь салона, но, не увидев ничего подозрительного, попросил водителя открыть задние дверцы фургона.

Застрелить будет шумно и грязно. Можно накинуть ему на шею проволоку и задушить. Или зарезать. Или просто сломать шею. «Быстрее и проще сломать шею», – оценил ситуацию водитель и сказал:

– Пойдемте. Открою, конечно. Ну надо же, опять забыл про заповедник! Память уже совсем не та, – ворчал мужчина, ежесекундно оценивая обстановку.

Патрульный обошел фургон, открыл двери, посмотрел на аккуратно уложенные холщовые мешки, подтекающую из них кровь и произнес:

– Я должен выписать вам штраф за превышение скорости. Пожалуйста, оставайтесь в своей машине.

Выписав штраф, полицейский уехал так же быстро, как и появился на дороге, не подозревая, что был на волосок от смерти. А фермерский грузовик продолжил ехать, везя свой страшный груз.

Наконец он подъехал к воротам аббатства. Построенное в XV веке, оно величественно возвышалось среди зеленых холмов и лавандовых полей. В аббатстве жили около двадцати монахов-цистерцианцев католического монашеского ордена. Они вели довольно уединенный образ жизни, если не считать проведение экскурсий и продажу лавандового масла. Все полученные деньги направлялись на поддержание здания аббатства в надлежащем состоянии.