Глинтвейн на снегу - Лариса Королева

– Половину в целлофановый пакет отсыплешь, заберу с собой. Кто-то повадился ставить у моего офиса машину, да так, что выезд загораживает, и номера своего телефона не оставляет. Ну, я и объясню человеку, что он не прав. Рассыплю по капоту и крыше зёрнышки. Во-первых, попробуй потом отдери засохшие рисинки, а во-вторых, птички же прилетят и…

– Ты просто диверсант!

– Это всего лишь нетрадиционный, но действенный метод борьбы с неправильной парковкой… Устал сегодня, весь день за рулём. Голодный как не знаю кто. За весь день на двух заправках выпил только две кружки пива.

– Чего ты выпил на заправках? – поражённо спросила Дарья.

– Кофе. А что?

– Ты сказал «две кружки пива!»

– Серьёзно? Я так сказал? Наверное, подсознание сработало. Очень хотелось кружку холодного пива.

– Могу устроить.

Хозяйка прошлась к холодильнику и поставила перед гостем бутылку хадыженского пива и хрустальный бокал на невысокой ножке и спросила:

– И что ты думаешь по поводу сегодняшних событий?

– А что сегодня такого случилось?

– Я имею в виду то, что мы с другом твоего клиента увезли джип, и вышло это незаконно.

– Вы увезли джип? Зачем? Что за самодеятельность? – удивленно спросил бывший оперативник, пытаясь по привычке откупорить бутылку с пивом кухонным ножом.

– А разве ты был не в курсе?

– Нет, конечно. Почему ты мне не позвонила?

– Потому что у меня нет разрешения звонить тебе в любое время суток, – возмущённо-обиженно ответила любительница детективов, протягивая мужчине открывалку-магнит.

– Всегда можно оставить сообщение, а я перезвоню, как только получится.

– Это было желание твоего клиента.

– Если бы я выполнял все желания своих клиентов, не выиграл бы ни одного дела. Я не понимаю, зачем надо было это делать. До вступления решения суда в законную силу оставалось две недели. А теперь эта дочь-не-дочь всё узнает и подаст апелляционную жалобу.

– Владислав уверен, что она не прилетит из Питера, нет у неё денег ни на дорогу, ни на адвоката. И вообще он считает, что она с ним тягаться не посмеет, – сообщила Дарья, отсыпая половину сваренного риса в другую кастрюлю.

– Машину-то увезти посмела.

– Ладно, посмотрим, что из этого выйдет. Мне ещё три дня придётся бегать, чтобы исправить ошибку в номере джипа в Определении суда… А у тебя в Геленджике что за дело?

– Наследственное. Пока прокатился только познакомиться с клиентом и вникнуть в курс. Теперь на той неделе надо ехать документы изучать.

– Возьми меня с собой! – Взмолилась Леденёва. – Я в этом году толком моря не видела…

– Так и быть. Только я там сижу с клиентом и с его бумагами. Гулять, Кошка, будешь сама по себе!

– Я так всегда и делаю.

Лапочка-убийца и авария без трусов

Егор позвонил в четверг в восемь тридцать утра:

– Такси на Дубровку заказывали? Подано.

– Ой, так не честно! – Воскликнула Дарья. – Мы же договаривались на девять!

– Без пробок проскочил, пораньше получилось. А ты что, ещё без трусов?

– Да!

– Хорошо, подожду, пока наденешь. Хотя в принципе это не обязательно.

На самом деле авантюристка была не только без трусов, но и без всего остального. Она только что сняла ночную пижамку и ещё не успела надеть летние брюки и блузку. Хорошо, что вещи в поездку, как всегда, были собраны накануне, оставалось только одеться, подкрасить губы и спуститься на лифте вниз.

Едва выехав на свободную трассу, бывший оперативник развил скорость под сто пятьдесят километров и лукаво спросил:

– Не страшно?

– Нисколько, – легкомысленно отозвалась любительница приключений.

– Тебе не страшно, потому что тебя везу я. А мне страшно, потому что я везу тебя.

– Ох, как красиво сказано!

– Умею!

– А что за наследственное дело ты ведёшь? – поинтересовалась Дарья.

– Несколько месяцев назад скончался известный в Геленджике и за его пределами бизнесмен. После его кончины осталось много самого разного имущества: две квартиры, дорогие картины, коллекция статуэток. Более того, ему принадлежали несколько гостиниц, земельных участков и доли в предприятиях. Большая часть имущества оформлена не на покойного ныне бизнесмена, а на его деловых партнёров и маму, которой далеко за восемьдесят, точнее, под девяносто. Но, говорят, старушка, в трезвом уме и здравой памяти.

– А детей у этого предпринимателя нет?

– Есть единственный сын в возрасте Христа. Зовут Кирилл. Он и является моим клиентом.

– А почему же папаша оформлял своё имущество на старушку-маму и партнёров по бизнесу, а не на родного сына? Они не ладили? Конфликт отцов и детей?

– Можно сказать, и так, – навигатор сообщил о камере «на шестьдесят», и Егор резко снизил скорость. – Парень на зоне сидел, пару месяцев назад только откинулся.

– О, как! И за что?

– За убийство.

– Всё веселее и веселее, – рассмеялась детективщица. – А кого он убил?

– Не спрашивал. Предлагаешь поинтересоваться?

– Предлагаю остановиться у обочины и перекурить.

Перед въездом в Геленджик Егор попросил Дарью задать навигатору адрес дома, к которому они ехали, и она обрадовалась, услышав название улицы, идущей параллельно набережной. Поселиться в квартире рядом с морем – что может быть лучше? Только остаться в ней насовсем.

У подъезда путешественников поджидал худенький черноволосый парень в растянутых на коленках спортивных штанах и полинялой футболке, который выхватил из багажника лады-приоры спортивные сумки Дарьи и Егора и понёс их по лестнице в квартиру на втором этаже. Жилище оказалось простеньким, но чистеньким и уютным. Убедившись в том, что гостей всё устраивает, встречающий сказал Егору, что заедет за ним завтра в девять утра, и ретировался.

– Этот парень повезёт тебя к клиенту? – спросила Дарья, проводящая инспекцию в кухонных шкафах на наличие необходимой посуды для готовки ужина.

– Это и есть клиент. Утром поедем к нему домой изучать бумаги, отдавать их «на руки» он не хочет.

– Кто? Он? Наследник миллионера и отсидевший убийца? А с виду такой простой вежливый паренёк!

– Ага, лапочка-убийца, – насмешливо произнёс юрист, включая в розетку пустой холодильник. – Пошли магазин искать. Макароны будем на ужин варить!

– Хотя, в принципе, чему я удивляюсь! Сама ведь не раз ездила с сотрудниками ФСИН в колонии строгого режима на всякого рода показушные мероприятия. Молоденькие журналисточки всегда умилялись, какие симпатичные парнишки там сидят. Дескать, не может быть, чтобы они кого-нибудь убили. Ага! Некоторые даже собственных матерей.

* * * * *

Утром, как только за Егором захлопнулась дверь, Дарья подскочила и принялась собираться на прогулку по бесконечной геленджикской набережной. Конечно, не совсем бесконечной, но длиной более чем в четырнадцать километров. Это одна из самых протяжённых приморских прогулочных зон в мире, и надо часа три, чтобы пройти её всю.

Находясь в центре города, она выбрала направление движения в сторону Толстого мыса и пошла вдоль моря, выполняя наказы Любимого мужчины: скопления народа избегать, в кафе не заходить. В общем-то, разумные рекомендации: толпы и общепит – самые опасные места для заражения всё ещё свирепствующим ковидом.

Периодически Дарья останавливалась, чтобы снять на камеру телефона то скульптурку мультяшного героя кота Леопольда, то забавную вывеску над кафе-рюмочной «Простоквасино». Почти дойдя до своего любимого в этом южном городе пляжа, отдалённого и выходящего в открытое море, и потому малолюдного и чистого, она собралась ответить на сообщения в Ватсапе и обнаружила, что лавочек поблизости нет. Пришлось присесть на высокий каменный парапет у подземного прохода на пляж. И тут раздался тихий вкрадчивый голос:

– Подойди ко мне… Я тебя прокачу!

Леденёва вздрогнула и принялась испуганно озираться по сторонам. Ни души! Одни ели вокруг. Подумалось: «Вот так люди с ума и сходят»! Детективщица поднялась, пошла на голос, повторивший заманчивое приглашение, и рассмеялась, догадавшись, что происходит. Динамик, периодически воспроизводивший эту фразу, был вмонтирован в стойку для парковки самокатов.

– Нет уж, я лучше пешком постою, – ответила Дарья динамику фразой из советской кинокомедии и вернулась к проходу на пляж.

Она сняла просторный сарафан, бросила его на лавку и пошла по мелкой гальке к пенной кромке воды. Сентябрь – самый любимый месяц года. И солнце не сильно печёт, и море тёплое, и вспоминаются давно написанные, но актуальные для каждой ранней осени стихи.