Современный российский детектив - Анна Майская

движением ударив по металлическому поручню кресла, выбил из сустава большой палец на правой руке. После этого, превозмогая боль, пусть с трудом, но вытащил палец из наручника. С левой рукой я поступил точно таким же образом. Распутать ноги, особого труда не составило. Теперь я мог оказать хоть какое-то сопротивление и умереть не совсем бесславно — это в том случае если придется столкнуться с противником, но была еще возможность попытаться скрыться. Именно этой возможностью я и рассчитывал воспользоваться, когда освобождал от пут последнюю ногу.

Очевидно Судьба и Господь Бог посчитали совсем по другому, так как сделать мне это не посчастливилось. В тот момент, когда я уже собирался встать со своего места, я понял, что сделать этого не смогу, настолько у меня затекли все мышцы. Мне требовалось какое-то время, чтобы дать возможность крови «разогнаться» по сосудам. Я стал активно проводить всевозможные движения, пытаясь размять себе ноги.

В тот момент, когда я уже собирался подняться, чтобы попробовать идти, в ангар зашли трое спецназовцев, несомненно собиравшиеся показать мне комедию — из серии шоу в масках. Застав меня за таким нескромным, по их мнению, неблаговидным занятием, они, не сговариваясь, стали вскидывать оружие — автоматы Калашникова — по направлению в мою сторону, несомненно собираясь выбить из моей головы все бредовые мысли о том, чтобы возвратить себе свободу.

«Вот он — мой конец», — подумал я, собираясь встать и в последний раз броситься на своих неприятелей.

В этот же самый момент прозвучало три одиночных выстрела — один за другим. Все это заняло не более двух секунд. Все три противника были поражены в голову и безропотно оседали на пол ангара. Так мог стрелять только один человек на свете.

— Что так долго, старшина? — задал я первый же пришедший в голову вопрос.

— Ну, не в красотку же было стрелять, — раздался, откуда-то сверху и сзади меня, «до боли знакомый» голос, — если бы я ее подстрелил, то судя по ее рассказу, нам бы точно отсюда уйти не дали, а так шанс, конечно же, есть. За «девку» нас бы потом «из-под земли» достали, солдаты же на то и нужны, чтобы было кому погибать.

Довод был верный, и, полностью с ним соглашаясь, я заканчивал разминать свои ноги. Он к этому времени спустился из своего укрытия. Как оказалось, вверху под самым сводом ангара была установлена будка, предназначенная для управления различными подъемными механизмами. В ней и находился все это время мой армейский командир — старшина Александр Ворошилов. Оказавшись со мною рядом, он произнес:

— Раньше сам понимаешь, действовать было нельзя, и голос я подать не мог, каждая ошибка могла стоить нам жизни. Извини, что позволил тебе ломать свои руки.

— Понимаю, — признался я искренне. — Что будем делать дальше? Ведь если мы выйдем на улицу, нас скорее всего обнаружат.

— Согласен, — начал знакомить меня со своим планом друг, — поэтому мы поступим следующим образом. Я думаю, что перебив всех «братков», спецназовцы, несомненно, не посчитают для себя нужным находится среди их окровавленных трупов. Скорее всего они ждут своих товарищей с передней части ангаров на взлетных полосах. Поэтому пока они не поняли причину их долгого отсутствия и не пошли их искать, нужно отсюда побыстрей выбираться. В общем, следуй за мной.

После этих слов Ворошилов принялся энергично взбираться по ступенькам в будку, где ждал, когда можно будет оказать мне услугу и спасти бесценную для меня дорогую мне жизнь. Лестница была крутая, как в вертикальном подъемном кране. Превозмогая боль, я принялся пониматься вслед за товарищем. В будке оказалась еще одна дверь, ведущая наружу, под которой в здание была вмонтирована металлическая пожарная лестница. Спустившись вниз, мы пригибаясь, как в старые добрые времена, стали бесшумно пробираться в сторону жилых, но уже уничтоженных, помещений.

Жуткая картина открылась моему взору. Всюду валялись окровавленные искалеченные и изуродованные тела моих недавних мучителей. Картина побоища вырисовывалась, как живая. Опьяневшие уверенные в своей безнаказанности бандиты разошлись по спальным «отсекам». На охрану, скорее всего, никого не поставили, так были убеждены в своем превосходстве. Дождавшись, когда все стихнет, прятавшиеся возле аэродрома спецназовцы начали действовать. Беспрепятственно проникнув на территорию, они принялись забрасывать строенья гранатами, уничтожая «крупными партиями» безмятежно спящих похитителей долларовых ассигнаций. Тех, кому удавалось все-таки выскочить, добивали беспощадные снайперы. Было несомненно, что не выжил никто. Вряд ли кому пришла в голову мысль покидать территорию, чтобы «справить нужду», либо же спрятаться, как это сделал старшина Ворошилов, для организации моего спасения. Всюду дымились догорающие жилые помещения, предназначавшиеся когда-то для обслуживающего персонала военно-воздушной гавани.

Действительно бойцы спецподразделения, проведя до такой степени качественную «зачистку», не посчитали нужным, чтобы здесь кого-нибудь оставлять. Опасаться с этой стороны было совершенно некого. Поэтому, как и предполагал Ворошилов, мы беспрепятственно миновали территорию жестокого побоища.

Когда мы удалились от места кровавой бойни на расстояние большее километра, то услышали за своей спиной взрывы. Я насчитал девять, ровно по количеству всех ангаров. Далее небо озарилось невиданным до этого заревом — это горели деревянные постройки. Вот так сотрудники спецслужб уничтожали следы своего невиданного по масштабам кровавого преступления.

Не обращая вниманья на то, что происходило у нас за спиной, я и мой армейский товарищ постепенно оказались у моря. Невдалеке на волнах изящно покачивалась великолепная белая яхта. Не видя за собой преследования, мы остановились передохнуть. Воспользовавшись выдавшейся минуткой я спросил Ворошилова:

— Может расскажешь, как ты вдруг оказался в таком важном и нужном месте, а главное, что так вовремя.

— Все очень просто, — начинал Александр, — Помнишь наш разговор перед похищением в Карабахе.

— Конечно, помню, — ответил я.

— Так вот. Придя на «гражданку», я действительно не нашел себя в жизни, связался с плохой компанией и, как и полагается в таких случаях, сел «за решетку». В тюрьме я зарекомендовал себя, как славный боец, и, выйдя на свободу, мне предложили стать частью одного серьезного преступного синдиката. Имея судимость, нормальную работу я все равно бы найти не сумел, а убивать для меня было делом привычным, и я не задумываясь согласился.

— Ты тогда, как предвидел это, — вставил я.

— Да. Также подумал и я, но делать было нечего, ведь я настолько погряз в своей преступной жизни, что вырваться из нее уже бы не смог.

— И вот ты оказался вместе с Олегом Туркаевым в деле, связанным с похищением долларов.

— Именно. Однако, когда я увидел, что бывшие соратники притащили тебя и бесспорно собирались убить, помня, как сам, изнемогая от усталости, ты тащил своего