Убийство на Эйфелевой башне - Клод Изнер
Книгу Убийство на Эйфелевой башне - Клод Изнер читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ломье не удостоил его ответом.
— Вопреки новомодным способам, мои последние оттиски ограничиваются лишь картинкой, которую я вижу в своем видоискателе, — продолжал Виктор. — Они хорошо выполнены, четки, искусственны, я так и не смог вдохнуть в них хоть искру жизни и…
— Но не хотите же вы сказать, что фотография — явление такого же уровня, что и живопись!
— Было бы чересчур смело с моей стороны проводить подобные аналогии. Каждый идет своим путем.
— Вы играете словами! Создание живописного произведения требует месяцев тяжелого труда, в котором принимают участие рука, сердце, дух. А вам достаточно нажать на кнопку!
— На кнопку, ха-ха, как бы не так! Прежде всего надо знать, что хочешь выразить, проникнуться темой, разглядеть светотени, прочувствовать освещение, найти правильный ракурс, подождать. Случается, проявляя фотоснимки, я чувствую внезапное озарение и говорю себе: этот мужчина или эта женщина носят в себе глубокую истину. Меня завораживают не только выражение лица или поворот фигуры, а то, на какие мысли эти люди меня наводят, и снимая их, я отражаю мое собственное отношение к предмету. Этот миг имеет совершенно неодинаковое значение для одного, двух, ста других фотографов, как и для публики…
— Публика! Да она всегда мыслит категориями тридцатилетней давности! Когда она наконец оценит художественную революцию 1880 годов, живопись уйдет так далеко вперед, что художники-академики, увенчанные лаврами и званиями, будут выглядеть как доисторические чудовища!
— Когда современные художники примут как факт, что фотография — тоже искусство, они уже сами превратятся в ископаемых!
Обменявшись колкостями, они повернулись друг к другу спиной. Ломье удалился гордыми широкими шагами.
— Ну, вы понравились друг другу?
Опустив глаза, Виктор уставился прямо в декольте. Что может быть более волнующим, чем трепет этих полускрытых-полуобнаженных грудей.
— Вы все слышали? — прошептал он.
— Совсем немного. Глядя на вас, я поневоле вспомнила историю о том бретере, который щекотал соперника кончиком рапиры.
— Думаете, я его ранил?
— Этого трудненько завалить, он быстро оправится. А вас интересует синтетизм?
— Нет, у меня было назначено свидание в баре, чтобы обделать одно дельце с одним русским, любителем инкунабул, вы, возможно, о нем слышали?
— Да в Париже полно русских, разве я могу каждого знать?
— Нет, разумеется, но этот тип такой эксцентричный. У него дом в Монсо, и я видел у него изящные вещицы, антиквариат, картины, растения… А атмосфера просто удушающая.
— Как зовут эту редкую птицу?
— Константин Островский.
— Островский? Да кто ж его не знает! Он много раз бывал у нас в мастерской, Ломье продал ему несколько картин.
— А вы? — спросил он сдавленным голосом.
— О, я только начинаю, я далека от того, чтобы показывать свои работы.
— А ваши иллюстрации к «Макбету»?
— Это не более чем зарабатывание денег.
— И все-таки мне бы очень хотелось на них посмотреть. Вы вчера работали после нашего похода в кафе?
— До самых сумерек.
Ее хладнокровие потрясло его, она лгала, но с каким апломбом! А Таша подняла на него взгляд, в котором светилась сама невинность.
— У нас с вами есть точка соприкосновения, мсье Легри, это чувствительность к свету, не так ли?
В ее глазах светилось озорство. Он не смог удержаться от своего порыва и положил руку ей на плечо. Плечо напряглось, Виктор быстро убрал руку. От их веселой беспечности не осталось и следа. Аромат, исходивший от ее близкого тела, подстегивал желание.
— Таша… вам могло показаться, что… да, боже, как глупо…
Он растерялся, поглощенный мыслью о том, на какую скользкую дорожку ступил, и вдруг быстро спросил:
— Какие у вас удивительные духи!
Она, казалось, не поверила своим ушам и переспросила, отшатнувшись от него с легким смешком:
— Духи?! Ну да, редкие. Называются «Бензой», или «Эссенция острова Ява».
«Ява, Кэндзи! Бензой… А флакон, тот, что у Кэндзи, что там было написано на этикетке? По звучанию похоже…»
— Извините, мне нужно пойти к друзьям, — тихо сказала Таша.
Он дотронулся до кармана своего редингота, который оттягивала маленькая картина, купленная на улице Клозель. Как в тумане до него донеслись ее слова:
— Не забудьте о моих «Капричос», мсье Легри!
То, что она упорхнула, принесло ему даже облегчение. Зато его ревность теперь возросла в разы.
Виктор был совершенно сбит с толку. Уйти из этого проклятого кафе. Он направился было к выходу, как вдруг кто-то хлопнул его по плечу.
— Господин книжник! Радость-то какая! Вы уходите? Тогда я с вами. Тут слишком много народу. Мадемуазель Таша — мое провидение, благодаря ей я буду петь в Опере! Опера Гарнье, можете представить? Завтра прослушивание. Если мой голос подойдет, а он должен подойти, — тогда прощайте мои тридцать три несчастья! А оперные партитуры вы тоже продаете?
— Нет, только книги, — поспешил ответить Виктор. — Но вы легко найдете любую партитуру на набережной у букинистов.
— А вы и правда уверены, что вам не нужен второй служащий? Я., знаете ли, весьма начитан. Мадемуазель Таша давала мне на прочтение свои книги. Бальзак, Толстой, Достоевский! Эти истории, полные крови и безумств! Где он, ваш магазин?
— На улице Сен-Пер.
— Я приду, приду!
— Да-да, — рассеянно ответил Виктор.
Должно быть, его пронизала ночная прохлада. Он дрожал.
— Что за чудная погода! — воскликнул Данило, набрав полную грудь воздуха.
Башня разрезала темнеющее небо, словно искрящееся лезвие кинжала.
Они пошли через садик во французском стиле. Разноцветные прожекторы освещали монументальный фонтан с аллегорическими фигурами. Вокруг обнаженной фигуры Человечества, сидевшей на сфере, располагались задумчивая Европа, деловая Америка, сладострастная Азия, послушная и боязливая Африка, дикая Австралия. На ляжку Америки облокотился старик в африканском бубу и наблюдал за гуляющими.
— Здравствуйте, мсье фотограф, вы меня помните?
— Да… да… Ламба…
— Самба Ламбе Тиам. Есть у вас мои изображения?
— Да, дома, я вам их непременно принесу. Позвольте представить, мсье Данило…
— Дукович, лирический баритон, — закончил серб, сдавив своей ручищей руку Самбы. — Вы уроженец какой страны?
— Сенегала, я живу в Сент-Луисе.
— А есть ли опера в Сент-Луисе?
— У нас есть резиденция губернатора, казармы, больница, церковь и более пятисот магазинов. Две школы, одна… Ах, можно подумать, что она вся в огне!
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Kelly11 июль 05:50 Хорошо написанная книга, каждая глава читалась взахлёб. Всё описано так ярко: образы, чувства, страх, неизбежность, словно я сама... Не говори никому. Реальная история сестер, выросших с матерью-убийцей - Грегг Олсен
-
Аноним09 июль 05:35 Главная героиня- Странная баба, со всеми переспала. Сосед. Татьяна Шумакова.... Сосед - Татьяна Александровна Шумкова
-
ANDREY07 июль 21:04 Прекрасное произведение с первой книги!... Роботам вход воспрещен. Том 7 - Дмитрий Дорничев