Смерть по частям - Риту Мукерджи

Эйб улыбнулся ей:

— Анна в вас не ошиблась. Она говорила, что вы сил не пожалеете, чтобы помочь. И всегда скажете правду, какой бы скверной она ни была.

[30] Уменьшение объема циркулирующей крови, следствие обезвоживания, ожогов, кровотечений и т. п.

18

Харлан вытер руки о фартук. Свет горел не на полную яркость, и в помещении было жутковато. Черепа со своей полки в молчании наблюдали за его работой из полумрака. Харлан вычистил инструменты и разложил их на подносе, готовя к следующему разу. Эту привычку он приобрел давно, еще на войне, где ему случалось делать операции в невообразимо сложных обстоятельствах. Обыкновение придерживаться заведенного порядка сильно помогало ему в условиях, мало чем отличавшихся от самой ужасной скотобойни.

Воспоминания являлись к Харлану все реже, порой вовсе не к месту. Они могли застать его врасплох, когда бледное солнце светило в окно гостиной или когда он шел куда-нибудь холодным зимним утром. Образы, пугающе отчетливые, мгновенно переносили его в страшные дни битвы при Фредериксберге, в импровизированный лазарет, устроенный в брошенной церкви. Харлан видел лежащих на столе солдат, из ран обильно лилась кровь, крики агонизирующих отдавались у него в ушах. Он снова проживал эти минуты, и сердце его тяжело стучало при воспоминании о тщетных попытках дать морфин, чтобы облегчить страдания, о том, как болели от напряжения руки после бесконечных ампутаций, о металлическом запахе крови, пропитавшем его волосы и одежду. Хуже всего были пустые, словно смерть уже закрыла их, глаза молодых солдат. Многие совсем еще мальчишки.

Отец Харлана умолял его не уходить на фронт. Участвовать в военных действиях значило отречься от бережно хранимых ценностей квакерского воспитания. Прощание вышло горьким, полным взаимных упреков. Харлан был уверен, что его знания и умения пригодятся. Он держался стойко, хотя временами его обуревало отчаяние. Масштаб этой бойни не поддавался осмыслению, на ее фоне все медицинское прошлое Харлана казалось ему изящными академическими штудиями. Но ему удалось вернуться к себе, спасти остатки смысла перед лицом сокрушительных потерь. Харлан трудился без устали, каждую свободную минуту, часто жертвуя сном. Он подробно описывал все, что делал: типы разрезов, инструменты, которые использовал, методы ампутации, даже длину хирургической нити и виды узлов. Все это Харлан собирался опубликовать как руководство для других хирургов, которым случится работать в полевых условиях, спасая людей. Харлан еще оставался на войне, когда до него дошла весть о смерти отца, с которым они так и не помирились. В тот день Харлан дал себе обещание — и сдержал его. Вернувшись домой, он, к великому удивлению Антеи и коллег, поступил преподавателем в Женский медицинский колледж, отказавшись от других мест. Остаток своей профессиональной жизни он намеревался посвятить обучению будущих врачей-женщин. И ни разу не пожалел о принятом решении.

Харлан заканчивал вскрытие в одиночку — Лидия в это время продолжала свое расследование. Работа с трепаном, Т-образным инструментом, которым сверлят череп, требовала значительных физических усилий. Вскрыв черепную крышку, Харлан легко нашел сгусток темной крови, резко выделявшийся на фоне извилистых складок серого вещества. Сгусток крови подтверждал, что причиной смерти стало кровоизлияние: Анну ударили чем-то тяжелым по голове.

Теперь, когда причина смерти была установлена, следовало все тщательно задокументировать — записать объем и вес каждого органа, при необходимости исследовать те или иные участки тканей, отмечая любое отклонение от нормы. Отчет мог послужить основанием для обвинительного приговора. А любая небрежность, любое упущение приведут к тому, что дело закроют, — в этом он убедился на опыте.

Харлан взглянул на Лидию, все-таки приехавшую в лабораторию после долгого рабочего дня. Он понимал: она хочет убедиться, что все сделано правильно.

Лидия сидела в печальной задумчивости. Харлан понимал, что дело Анны стало для нее тяжелым испытанием. Во многом они были схожи, и оба старались скрывать душевную боль.

На лабораторном столе перед Лидией стоял металлический поднос: она занималась органами таза, маткой и яичниками.

Вдруг Лидия подняла глаза на Харлана, на ее лице появилось напряженное выражение.

— Тут кое-что не так, — тихо сказала она.

— Что именно?

— Яичники нормального размера. Ни следа кисты. Ткани на вид здоровые.

Лидия продолжила рассекать органы, Харлан наблюдал за ее действиями.

— Взгляните сюда! — Лидия ахнула.

Харлан подошел к столу. Ошибка исключалась.

— Она погибла, когда вынашивала ребенка, — проговорил Харлан.

— Не может быть.

19

Они сидели за лабораторным столом, еще скользким после трудов Харлана. В мансарде стоял холод. Часы показывали семь утра, студентки начнут собираться еще не скоро. Лидия куталась в шаль, полицейские сидели в пальто. Пощелкивали металлические трубы радиатора, словно глубоко под землей работал отбойным молотком шахтер.

— Вскрытие завершено, — заговорил Харлан. — Теперь нам известно, что на момент смерти она была беременна. Мы это установили во время вскрытия.

Фолькер хлопнул себя по коленям:

— Вот так поворот! Ну, на этом ставим точку, согласны?

— Нет, — решительно ответил Харлан. — Дослушайте, Томас. Это еще не все. — И он кивнул Лидии.

Лидия схватилась за подлокотники деревянного стула; она боялась, что у нее сорвется голос.

— Покойница, которая лежит у нас на столе, ни при каких обстоятельствах не может быть Анной Уорд, — начала она, чувствуя на себе взгляды собравшихся.

Дейвис приоткрыл рот. Фолькер замер и в изумлении уставился на Лидию. Воцарилась тишина, нарушаемая только стуком дождя по стеклянной крыше у них над головой.

— О чем это вы, доктор? — выдавил наконец Фолькер.

— Состояние Анны не позволило бы ей иметь детей. У нее в яичнике была киста, и довольно большая.

Увидев на лицах Дейвиса и Фолькера растерянное выражение, Лидия принялась объяснять:

— Часто такие кисты, или мешочки с жидкостью, безвредны, симптомы отсутствуют. Но если они увеличатся в размерах или в количестве, то могут начаться боли, а то и произойдет разрыв. У Анны из-за кисты нарушился менструальный цикл. А при нерегулярных месячных беременность маловероятна. Операция могла бы помочь, но излечить такое заболевание сложно.

Полицейские недоверчиво глядели на нее.

Лидия открыла историю болезни Анны на заранее заложенной странице.

— Вот мои записи. Вы сами можете прочитать, что я отметила, когда осматривала ее в последний раз.

Когда Анна полгода назад явилась на осмотр, Лидия записала, что у нее увеличен живот. Прощупывая его, она без труда обнаружила большую плотную массу. К тому времени менструаций у Анны не было уже несколько месяцев. Большая киста наверняка причиняла ей боль. Лидия сделала запись о необходимости хирургического вмешательства, в противном случае состояние Анны помешало бы ей родить.

— То есть ее физическое состояние не позволило бы ей выносить ребенка? — уточнил Фолькер.

— Не позволило бы. И я готова подтвердить это в суде.

— Но вы же сами проводили вскрытие. Как вы могли не заметить, что она беременна? — скептически заметил Дейвис.

— Беременность на ранних стадиях отнюдь не бросается в глаза, — ответила Лидия.

Они с Харланом установили, что беременность длилась