Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса - Артур Конан Дойль

Феррьер нес сумку с золотом и банкнотами, Джефферсон Хоуп – скудный запас пищи и воды, Люси – узелок с самыми ценными своими вещами. Медленно и осторожно открыв окно, они подождали, пока ночное небо затенит черная туча, и один за другим выбрались в садик. Затаив дыхание и пригибаясь, они достигли живой изгороди и прокрались под ее прикрытием к просвету, за которым лежало поле. В этом месте молодой человек схватил своих спутников и потянул в тень, где они легли на землю и затаились.

Приученный к жизни в прериях, Джефферсон Хоуп обладал слухом рыси. Едва беглецы успели спрятаться, как в нескольких ярдах от них прозвучало печальное уханье горной совы, на которое незамедлительно откликнулась с недалекого расстояния другая птица. В тот же миг в просвете, куда направлялись Джефферсон с Феррьерами, возникла неясная тень, которая снова издала условный крик, вслед за чем из темноты появился еще один человек.

– Завтра в полночь, – произнес первый, бывший, судя по всему, главным. – Когда трижды крикнет козодой.

– Добро, – ответил второй. – Сказать брату Дребберу?

– Передай ему, а он пусть передаст дальше. Девять к семи!

– Семь к пяти! – отозвался второй, и преследователи быстро разошлись. Последние слова были, очевидно, паролем и откликом.

Едва их шаги замерли вдали, как Джефферсон Хоуп вскочил на ноги, помог своим спутникам выбраться в поле и со всех ног пустился бежать. Девушка, похоже, совсем обессилела, и он ее почти что нес.

– Скорей! Скорей! – то и дело повторял он. – Цепь караульных мы прошли. Теперь все зависит от быстроты. Скорей!

На дороге они продолжили стремительное бегство. Навстречу им попался только один прохожий, но они вовремя его заметили и укрылись в поле. На подступах к городу охотник свернул на неровную узкую тропу, которая вела в горы. Вдали на фоне темного неба смутно прорисовывались два мощных зубчатых пика, между ними пролегало то самое ущелье – Орлиный каньон, – где беглецов ожидали лошади. Безошибочный инстинкт вел Джефферсона Хоупа в обход громадных валунов и по высохшему руслу к укромному, огороженному скалами уголку, где стояли на привязи верные животные. Девушка села на мула, старик Феррьер со своей казной – на лошадь, вторую лошадь взял под уздцы Джефферсон Хоуп и повел по крутой ненадежной тропе.

Путь этот поразил бы любого, кто не привык лицезреть Природу в ее самых диких, прихотливых формах. С одной стороны угрожающе чернел внушительный, выше тысячи футов утес, на поверхности которого выделялся ряд высоких базальтовых колонн, похожих на ребра какого-то окаменевшего чудища. С другой хаотически громоздились валуны и обломки, пробраться через которые казалось невозможным. Посередине пролегала неровная тропа, местами настолько узкая, что передвигаться можно было только гуськом, и такая ухабистая, что неопытный всадник ее бы не одолел. Но, несмотря на все трудности и опасности, на сердце у путников было легко, ведь каждый шаг удалял их от ужасов деспотического правления, которые были причиной их бегства.

Вскоре, однако, им пришлось убедиться, что они еще не покинули пределы, на которые распространяется власть «святых». Когда они достигли самого дикого и пустынного отрезка перевала, девушка глухо вскрикнула и указала наверх. Скалу над тропой венчал темный, отчетливо различимый на фоне неба силуэт одинокого часового. В тот же миг он тоже заметил беглецов и огласил тихое ущелье военным окликом: «Кто идет?»

– Путники, в Неваду, – отозвался Джефферсон Хоуп, нащупывая ружье, висевшее у седла.

Они видели, как одинокий часовой взялся за ружье и стал их рассматривать, словно неудовлетворенный этим ответом.

– Кто разрешил? – спросил он.

– Святая Четверка, – ответил Феррьер. По опыту общения с мормонами он знал, что это у них наивысший авторитет.

– Девять к семи! – крикнул часовой.

– Семь к пяти, – тут же откликнулся Джефферсон Хоуп, вспомнив слова, слышанные в саду.

– Идите с Богом, – произнес голос сверху.

За постом тропа расширялась, и можно было пустить лошадей рысью. Путники оглянулись на одинокого часового, который опирался на ружье, и поняли, что пограничный пост избранного народа остался позади, а впереди их ждет свобода.

Глава V

«Ангелы мщения»

Всю ночь длилось путешествие по извилистым ущельям и неровным, усеянным камнями тропам. Не единожды беглецы сбивались с пути, но Хоуп, знавший горы как свои пять пальцев, возвращал их на верную дорогу. Когда рассвело, перед ними возник пейзаж, исполненный чудесной, но дикой красоты. Со всех сторон их обступали увенчанные снегом пики, череда которых громоздилась до самого горизонта. Каменные стены справа и слева вздымались так круто, что сосны и лиственницы, росшие по краям, нависали над самой головой; казалось, стоит дунуть ветерку, и они обрушатся прямо на путников. И опасения эти не были беспочвенны: бесплодную долину усеивали сорвавшиеся со склона деревья и валуны. Вот и сейчас запрыгал вниз с громовым грохотом большой обломок скалы, разбудив эхо в тихих теснинах и заставив усталых лошадей припустить галопом.

Над восточным горизонтом медленно вставало солнце, верхушки гор вспыхивали, как праздничные огни, и наконец все озарилось багряным сиянием. Великолепное зрелище порадовало сердца троих беглецов и вселило в них свежую энергию. Завидев поток, вырывавшийся из ущелья, они сделали привал, напоили лошадей и наскоро позавтракали. Люси с отцом промедлили бы дольше, но Джефферсон Хоуп был неумолим.

– Они уже пустились в погоню, – сказал он. – Нас спасет только скорость. Добраться бы до Карсона, и там мы сможем отдыхать хоть до конца своих дней.

Весь день они пробирались по ущельям и к вечеру высчитали, что от врагов их отделяет больше трех десятков миль. На ночь было решено расположиться под свесом утеса, в месте, защищенном от холодного ветра. Сбившись в кучу, чтобы было теплее, беглецы проспали несколько часов. Однако до рассвета они были уже на ногах и продолжили путешествие. Преследователи ничем не давали о себе знать, и Джефферсон Хоуп начал надеяться, что грозная организация, враждебность которой они на себя навлекли, до них не досягнет. Как же мало он знал о том, насколько длинна ее железная рука, которая вскоре достанет их и сокрушит.

К середине второго дня бегства скудный запас провизии подошел к концу. Это не особенно обеспокоило охотника, потому что в горах водилась дичь; ему и раньше случалось добывать себе пропитание с помощью винтовки. Выбрав надежное укрытие, он сложил в кучу сухие ветки и развел костер, чтобы согреть своих спутников: на высоте почти пять тысяч футов над уровнем моря холод пробирал до костей. Хоуп привязал