Круассаны… и парочка убийств - Энн Клэр

Пошатываясь, отстраняюсь от фургона. Мне жизненно необходим чистый воздух. Замечаю розовый куст с пышными, распустившимися бутонами. Погружаю нос в цветы и вдыхаю цветочных запах. Цветочная рыба – теперь этот запах навсегда останется в памяти моего носа.

– Они тебя задержали? – спрашиваю я.

Лоран задержал отправление Жорди из отеля.

– Все время задавал одни и те же вопросы. Жак Лоран, святая добродетель.

– Вы знакомы? – спрашиваю я. – В смысле, уже давно?

Жорди фыркает, словно желая выдохнуть столько рыбного воздуха, сколько возможно.

Ладно. Меняю тему:

– Сколько примерно ты обедал?

– Совсем недолго, – оборонительно отвечает Жорди.

Для француза это может означать хоть целый час.

– Часа полтора? – Он сводит большой и указательный пальцы. – Может, чуть дольше?

Значит, около двух часов.

Он встречался с другом по регби.

– В кафе под Тюиром. Ты его знаешь, с навесами и столиками на улице.

Это совершенно не указывает мне на то, какое это было кафе (они все выглядят именно так), но я киваю. Я узнала бы его, если бы он начал описывать меню. Я изучила все заведения вдоль нашего маршрута.

Вместо этого Жорди рассказывает, в какой позиции играет его друг. По крайней мере, мне кажется, что он говорит об этом. У меня плохо со спортивной терминологией в любом языке, но я слышу слово mêlée[35], и оно вполне подходит и регби, и нашей ситуации.

– Он поедет в Эльзас в гости к родственникам. Там он заберет для меня велосипед, который я хочу купить, – говорит Жорди.

– О, как здорово, – говорит Надя, водя рукой перед носом. – Я хочу на нем прокатиться.

– Мы все на нем прокатимся, – заявляет Жорди и описывает настоящий антиквариат, динозавра среди велосипедов. Никаких педалей, передач или тормозов. Когда Жорди начинает чем-то увлекаться, он уходит в это дело с головой. В последнее время ему нравится собирать старые велосипеды.

В прототипах велосипеда надо было садиться в седло и вести велосипед. Пока не начинался спуск. В таком случае оставалось надеяться только на то, что упадешь ты в стог сена или канаву, а не на пешехода или несущуюся на полном ходу повозку.

Жорди радостно делится подробностями. Когда он делает паузу, чтобы набрать в грудь воздух, я влезаю:

– Звучит просто прекрасно. А где был фургон, когда ты обедал?

Жорди поднимает руки, словно защищаясь.

– В полной безопасности на местной парковке. В Тюире никогда ничего не происходит. Там очень тихо. Спокойно. Ты же не думаешь…

Мы втроем переводим хмурые взгляды на фургон. Я говорю то, о чем мы все подумали:

– Мне кажется, банки анчоусов сломались не сами по себе.

Глава 16

День 4, воскресенье. Отдохните у бассейна. Полностью расслабьтесь. Насладитесь хорошей книгой. Прогуляйтесь по городу. Наша цель на вторую половину дня – отдохнуть.

* * *

Полтора часа спустя рыба вычищена, а молодой жандарм, пошатываясь, вываливается из фургона.

Я воспользовалась личным номером Лорана. Он, в свою очередь, связался с ближайшим к нам криминалистом – этим бедолагой. На вид ему около восемнадцати лет, и сейчас его лицо имеет болезненный зеленоватый оттенок.

Даже жаль его.

– Там есть приятно пахнущие розы, – говорю я, указывая на цветущий колючий куст. – Когда мой фургон смогут почистить?

Он утыкается носом в цветы.

– Он весь ваш. Я сделал все, что мог.

– Вы проверили отпечатки пальцев? – спрашиваю я. – Не хотите взять пару осколков на экспертизу? – Пожалуйста, заберите все на экспертизу и верните мне мой фургон сияющим от чистоты.

На его щеке появляется капелька крови, когда он поднимает голову и повторяет:

– Я сделал все, что мог. Вы можете… делать все, что можете вы.

Все это время Манфред наблюдал за процессом; он выглядит так, будто смотрит в бездну.

– Мои анчоусы… некогда столь прекрасные…

Мое предприятие, некогда столь нормальное. Чемоданы моих гостей, некогда не перепачканные рыбой.

– Такова жизнь, – говорит Надя. Она по локоть погружает руки в ведро мыльной воды. В первую очередь криминалист обработал чемоданы. Надя тут же принялась чистить пластиковые. Она отжимает тряпку. – Трагедия всегда встает на пути.

– Ницше, – почтенно говорит Манфред. – Ницше согласился бы с вами, фрау Залиская. Вы очень мудры, что указали мне на перспективу. Мне уже намного лучше.

Надя хмурится. Вероятно, думала она не о Ницше. Но она принимает его слова как по-настоящему опытный велосипедист.

– Точно. Ja[36]. Я много об этом знаю. Война, мир, анчоусы…

– Анчоусы, которые мы обязательно заменим, – спешу добавить я, пока мы не совсем улетели в нигилизм. – Я уже связалась с коллегами, Би и Бернардом. Они завтра отправятся в Коллиур к открытию магазинов и купят несколько банок вместо утраченных, даже больше. Все будет храниться в безопасном месте в Сан-Суси до вашего возвращения.

Травмированный криминалист вздрагивает, хватает свои вещи и спешит прочь.

– Спасибо! – кричу я ему вслед.

– Ваши таланты и умения очень впечатляют, – добавляет Манфред, в ответ на что несчастный криминалист слабо машет рукой. Манфред бросает еще один печальный взгляд на фургон и объявляет, что собирается отдохнуть в бассейне. – Так щедро со стороны хозяйки предоставить всем купальные костюмы. Ницше сейчас порекомендовал бы плавание.

Он удаляется.

Жаль, что не все гости такие грациозные и понимающие. Морально готовлюсь к общению с гораздо менее философским гостем. Найджел все это время наблюдал за нами с расстояния нескольких метров. Теперь, когда криминалист ушел, он к нам присоединяется.

– Я хочу пожаловаться, – сообщает он. – И меня немецкой философией не отвлечь.

Конечно, мне не хочется этого признавать, но на этот раз ему действительно есть на что жаловаться. Оба его твидовых чемодана воняют маслом и рыбой. Но есть один луч надежды. Пластиковый луч. Найджел Фокс, настоящий профессиональный путешественник, складывает вещи в пластиковых вакуумных пакетах, которые позволяют сэкономить очень много места. Не могу не признать гениальности этого действия.

– Приносим свои извинения, – в очередной раз повторяю я. – Жорди отнесет ваши вещи в химчистку, как только мы разберем весь багаж. Мне очень, очень жаль, что возникло это временное неудобство.

Сколько раз я уже попросила у него прощения? Сбилась со счета.

Если обобщать, среди тур-гидов есть две школы мысли относительно извинений.

Первая школа: никогда не просите прощения, кроме тех случаев, когда совершенно очевидно, что вы виноваты и есть свидетели. Но даже тут можно рассмотреть отвлекающие маневры или мелкие взятки (например, коробку