Детективная история Евы Рэй Томас. Книга 1. Не надо мне лгать - Уиллоу Роуз

сообщила, что девочка слишком много тренируется и поэтому еще недостаточно развита, чтобы у нее началась менструация, да, Дженна? Девочка совсем не достигла нужной для этого зрелости. И тогда вы начали подозревать, правильно?

– Вы подумали, что это был ваш муж, верно? – спросил Мэтт, обернувшись к Дженне Уильямс. – В тот первый раз, когда гинеколог поделилась с вами своими опасениями. И поэтому вы решили с ним развестись. Но когда вы поняли, что в этом замешан Томас, уважаемый тренер вашей дочери, в чьих руках было будущее вашего ребенка, вы сняли обвинения. И с тех пор молчите как рыба.

Дженна заплакала и низко склонила голову.

– Я высказала ему все, но он ответил, что, если я кому-нибудь хоть слово скажу, он больше не будет тренировать Софи. И она ничего не достигнет. Я понимала, что он прав. Он здесь единственный тренер такого уровня, который мог бы вывести ее на вершину. Это было ее будущее. Это была ее мечта.

– И ваша мечта тоже, – сказала я. – Вы не могли все разрушить из-за такой ерунды, правда же?

– Именно так, – подтвердила она.

Я выдохнула и откинулась на спинку стула.

– И поэтому вы решили закрыть глаза на тот факт, что ваша дочь подвергается домогательствам. Сделать вид, что этого не было. Она вам доверяла. Вы же взрослая. Вы должны были ее защитить. А вы каждый божий день отправляли ее в руки человека, который ее домогался, который причинял ей боль. Как? Как можно было это делать… по отношению к собственному ребенку?

Я почувствовала руку Мэтта на своем плече.

– Я уже услышал вполне достаточно, – сказал он.

Я кивнула и собрала свои бумаги.

– Я тоже.

Я поднялась и пододвинула свой стул к столу. Когда мы выходили, Мэтт придержал для меня дверь.

– Что дальше? – спросил он.

– Сотрудники офиса окружного прокурора Калифорнии собирают вещественные доказательства, чтобы снова открыть дело против Томаса Прайса, – ответила я. – Родители готовы выступить и предъявить обвинения, и они уверяют, что другие тоже. Я уверена, что и Дженна будет готова рассказать свою историю, так что этого должно быть достаточно, чтобы запереть ублюдка на довольно приличный срок. В офисе ФБР в округе Ориндж возьмут на себя координирующие функции по этому делу. В этом офисе работает один из моих прежних коллег. Срок давности за растление малолетних в Калифорнии истекает через десять лет после того, как ребенку исполнится восемнадцать, так что проблем возникнуть не должно.

Мэтт кивнул, и мы прошли к его столу. Мэтт расчистил от бумаг поверхность, чтобы я могла где-то писать, коль скоро работаю консультантом по этому делу. Только мы с ним сели, как вошел Купер. Вид у него был озадаченный.

– Мы ничего не обнаружили. Ни в доме Прайса, ни в гараже, ни в доме его матери. Никаких следов Мэдди Джоунз или еще кого бы то ни было из похищенных.

– Потому что это не тот, кого мы ищем, – сказала я. – Томас Прайс всего лишь растлитель малолетних. Человек, которого мы ищем, – гений. Он интеллектуал. Томас Прайс – нет. Кроме того, по результатам вскрытия, Софи не подвергалась сексуальному насилию. Как я уже говорила, его возбуждает не это.

– Ну так что делаем дальше? – спросил Крис Купер. – Все наши зацепки исчезли. В машине не было отпечатков пальцев, электронное письмо оказалось невозможно отследить, как и публикацию в соцсетях. Люди и пресса собираются в вестибюле, требуя ответов. У нас их нет?

– Будут, – ответила я и открыла ноутбук, который взяла с собой. – И довольно скоро. Мэдди Джоунз все еще здесь и, надеюсь, жива.

Глава 50

Мне позвонили из магазина «Эппл», и я поехала к ним, чтобы забрать ноутбук Кристины до закрытия. Ремонт стоил целое состояние, но я представила, как счастлива будет моя девочка, поэтому спокойно заплатила и поехала домой.

Не успела я войти, как споткнулась о пожарную машину. Я слышала голоса детей наверху, и, как только хлопнула дверь, Алекс завопил во всю силу своих легких и ринулся по ступенькам ко мне в объятия:

– Мамочка!

За Алексом с воплями неслась Кристина.

– Быстро убрал беспорядок, который ты устроил в моей комнате, – немедленно!

Она заметила меня и вздохнула. Днем я позвонила папе и попросила его прийти и присмотреть за детьми, пока меня не будет. Я не хотела, чтобы они весь вечер сидели одни.

– О, хорошо, ты уже дома, – сказала Кристина.

Я протянула ей ноутбук, и ее глаза засияли:

– Его починили? Ты это сделала?

Я кивнула с видом победительницы, словно это лично я его отремонтировала. Я вручила дочери ноутбук, и ее лицо озарилось улыбкой. Она обвила мою шею руками:

– Ты лучшая мама на свете. Спасибо!

– На здоровье! – ответила я, целуя ее в щеку и вдыхая запах ее волос.

Я не могла перестать думать об этой девочке, Ли Энн, и размышлять о том, кого еще Томас Прайс лапал своими грязными руками. Но я почувствовала, что наконец хоть что-то сделала хорошо, и моя дочь только что назвала меня лучшей мамой на свете. Это заслуживало того, чтобы выпить бокал вина и немного расслабиться. На кухне я обнаружила пиццу и тут же схватила кусок. За столом сидел папа и что-то делал в своем ноутбуке.

– Мне показалось, я услышал твой голос, – сказал он.

Я обняла его. Мне нравилось чувствовать сильные папины объятия. Папа всегда был в хорошей форме и до сих пор несколько раз в неделю выходил на пробежки вдоль пляжа. Мне повезло, что мама и папа родили меня, когда были совсем молодыми, я всегда была им за это благодарна. Я надеялась, что они еще очень долго будут со мной. Даже несмотря на то, что мама периодически выводила меня из равновесия. Они в любом случае были моими родителями.

– Ну и над чем же ты сейчас работаешь? – спросила я. – Я думала, все торги уже закрылись к этому времени.

– Всегда остаются сделки, которые нужно заключить, – ответил папа, – и письма, на которые нужно ответить.

– Инвестиционный банкир никогда не спит, да? – Я сделала глоток вина.

– Кажется, так, – ухмыльнулся он, глядя на меня. – А как прошел твой день? Вы поймали убийцу?

Я сделала еще глоток вина и откусила пиццу.

– Мы поймали одного плохого парня. Но это не тот человек, которого мы ищем.

Папа задумчиво кивнул:

– Мне никогда не нравился этот Томас Прайс. Ты ведь его имеешь в виду, верно?

– Я не имею права ничего рассказывать, – ответила я. – Ты же знаешь, расследование в процессе и т. д. и т. п.

Он рассмеялся: