Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

в моей комнате, я на кухне на раскладушке прекрасно высплюсь. Я ж мужик, в конце концов, могу и потесниться. Зарабатываю я достаточно, чтобы девочка в течение нескольких дней не была нам обузой. А к Ленке я заходил, это действительно ее подруга, так что можешь не волноваться.

Валера был образцовым сыном. Характер у него был не из легких, но он никогда не водил домой компании пьяных приятелей, не дрался с отцом, не грубил матери и две трети всех заработков, в том числе и левых, честно отдавал родителям. Зарабатывал он один больше отца и матери, вместе взятых, и это, возможно, сыграло свою роль.

Застеснявшуюся Аленку с Валерой накормили ужином. После еды она совершенно естественным жестом собрала грязную посуду и принялась ее мыть. Лидия Семеновна уди-вилась, тогда Алена пояснила: у них в семье такой обычай — посуду после ужина моет дочь и она же готовит завтрак. Алена привыкла к такому распорядку.

На следующее утро Валера был разбужен хозяйственной девицей. Она всеми силами старалась не шуметь, но он очень чутко спал. Валера не имел ничего против ее рвения — пусть матери поможет.

В парке он первым делом заскочил в четвертую колонну, там никто накануне такую девушку не возил. Тогда Валера поехал в девятнадцатый парк — тот же эффект. Он не сдавался; мафиози он вычислил запросто, а дамскую сумочку найти слабо, что ли, получается? Урывая время между развозом пассажиров, он принялся объезжать все парки подряд.

Матери его Аленка не мешала, наоборот — она ей по

Нравилась. Мать много и с нескрываемой гордостью рассказывала ей, какой у нее замечательный сын, а Валере намекала, что девочка — хорошая хозяйка. Мол, призадумался бы, пока ее другой не переманил. Валера жениться не хотел, поэтому на все намеки матери отвечал междометиями и неразборчивым мычанием.

Через несколько дней он все-таки нашел сумочку в одиннадцатом парке. Мерзкий мужик долго не хотел ее отдавать, потом вернул, но без золотой цепочки. Вздохнув, Валера без особой злости, но поучительно разбил ему физиономию. Через два часа цепочка появилась, правда, дру гая — ту он пропил. К счастью, Алена придала мало внимания замене — она была благодарна Валере, что он нашел ее ключи и документы. И за всеми хлопотами у него как-то вылетело из головы, что ему обещал позвонить Атександр, но так и не позвонил. Конечно, Валере было обидно до соплей, но напоминать о своем существовании он не стал: гордым был.

Аленка вернулась к себе, Валера получил приглашение в гости, от которого, естественно, не стал отказываться. Там его ждало сразу два потрясения: во-первых, ей было не семнадцать лет, а почти двадцать. Во-вторых, он увидел не девушку, только-только переставшую быть подростком, к которой привык, а молодую женщину. И домой он вернул ся лишь на следующее утро...

Итак, одну мечту ушедшей весны ему воплотить в жизнь удалось: познакомился с хорошей девчонкой. В парке все наладилось, старый бригадир, не сумев восстановить свой авторитет после задушевной беседы с рэкетирами, уволился, его место занял Петька Иванцов. Валера обкатывал новую машину, обещанную еще прежним бригадиром и полученную взамен его «гроба на колесах и с пропеллером». Жизнь шла своим чередом, и он начал потихоньку забывать, что его не взяли в мафию. Наверное, он забыл бы об этом окончательно, если бы судьба не подарила ему необычного знакомого.

То лето было отмечено, как выразился бы политик, резкими обострениями противоречий во взглядах между представителями различных молодежных движений. Выражаясь по-русски, драк было значительно больше, чем обычно. И если раньше молодежь не обременяла себя идеологическими соображениями, а ходила драться просто улица на улицу, то теперь они выясняли отношения из-за внешности. Скорее всего природная мужская агрессивность искала выход, вот они и придумали новый повод для драки.

Представители одного лагеря имели накачанную мускулатуру тяжелоатлетов, бычьи загривки, затылки брили и каждые две недели ходили к парикмахеру подстригать ежик на макушке. Молодняк из другого лагеря на парикмахера не тратился, отращивая волосы, а в одежде отдавал предпочтение богемному стилю. Поговаривали, что это связано с музыкальной модой: длинные волосы носили хиппи, панки, рокеры, металлисты. Целыми электричками по выходным бритые качки приезжали из Люберец и некоторых других окраинных районов, разбредались по Москве стайками в три-пять человек. Ходили с ножницами, ловили одиноких «волосатиков», били, стригли, иногда сами бита бывали — смотря по тому, на кого нарывались. Валере почему-то казалось, что качки боятся «волосатиков» и завидуют им. Завидуют потому, что те жили посвободнее, поинтереснее, не обременяя себя излишними условностями, а боятся... Психологи давно установили, что от мужчины, предпочитающего длинные волосы короткой стрижке, _стоит ждать любого сюрприза. Непредсказуемые люди. Может быть, качки это чувствовали. Сам Валера в своих симпатиях и антипатиях определился быстро: к качкам он испытывал тихую ненависть, уж слишком они напоминали тех, кто бил его ночью у парка.

Как-то поздно вечером, уже ночью, он возвращался в парк через переулки у Таганки и стал свидетелем не самой красивой сцены: четверо качков лупили парня с шикарным панковским гребнем. Зрелище это возмутило Валеру настолько, что он забыл о благих намерениях не влезать ни в какие переделки и ни за кого не заступаться. Сам он был крупным, ширококостным парнем, но мускулатуру не наращивал — и так достаточно, — а подраться был не дурак. Остановил машину, подошел; отшвырнул одного качка, второй ударил его в плечо. Валера удивился: гора мяса, а удар слабый. Для красоты ему, что ли, такие бицепсы? Обрадовавшись нежданной подмоге, панк залепил кому-то в ухо. Вдвоем они без особых усилий разогнали качков. Панк вздохнул:

— Уф, аж протрезвел. Ты прямо как с неба свалился.

Только тут Валера заметил, что панк совершенно пьян.

Подумал: «Заберут в вытрезвитель», спросил вслух:

— Где живешь?

— На Чертановской, около круга. Знаешь?

— Перекресток с Красным Маяком? Поехали, подброшу'.

— А у меня «капусты» - ноль.

— Поехали, — Валера поморщился. — Я из девятого парка, по дороге.

Довольный панк сунулся было на переднее сиденье. Валера осадил его:

— Э, ты куда? Давай назад. Меня все гаишники с таким пассажиром тормозить будут, да и «зеленку» я не стану отключать.

Завел машину, выехал на Садовое кольцо. Некоторое время ехали молча, потом Валера поинтересовался:

— Они всегда так — вчетвером на одного?

— Ага. Они ссут один на один. Вот если панков пяте ро — они вообще не подходят. Да ну их! Они тупые, все мозги анаболики