Кокон - Валерия Минц

— Я так похож на Питера Фолка? —Джеймс выпятил грудь, пытаясь подражать актеру.

— Есть немного, —хихикнула девочка. — Особенно прической. И плащом.

— Ха-ха, признаюсь — ты меня раскусила, — отшутился Джеймс. Он понимал, что дочери нужно было немного разрядить обстановку после столь тяжелой истории. Все же это, наверное, было не для детских ушей. — Думаю, еще десять лет, и я не буду уступать лейтенанту Коломбо ни внешностью, ни детективными навыками.

Она улыбнулась уголками губ.

— Может быть, как-нибудь сходим в поход? — робко предложила она. — Все вместе. Ты, мама, я и Эбби.

Джеймс удивленно посмотрел на дочь. Разумеется, они часто проводили время на свежем воздухе, когда ему позволяла работа, но девочки раньше никогда не проявляли интереса к дикой природе. Да и Эми всегда несколько скептически относилась к такому виду отдыха, отчего Сэвидж через пару лет после брака забросил свое увлечение туризмом.

— Не знал, что тебе такое может понравиться, Дженни, — признался Джеймс.

— Мне стало интересно, после твоего рассказа, — она пожала плечами. — Ты ведь этим увлекался, это позволило тебе многое о себе понять. Вдруг и я тоже что-то для себя пойму? Как любит говорить мама: «не попробовав не узнаешь».

— А у тебя есть что-то, что ты хотела бы сделать в жизни? Что-то, что будет для тебя таким же важным?

— Ну... — она задумалась, попытавшись укрыть лицо в подушке, чтобы скрыть смущение. — Может быть, я хотела бы стать фотографом. Или... знаешь, просто кем-то, кто делает что-то значимое. Чтобы моя работа помогала людям, влияла на них, чтобы они увидели мир моими глазами.

Джеймс тихо рассмеялся, кивнув.

— Это здорово. Уверен, что все получится, у тебя ведь уже есть талант замечать важные мелочи.

— Правда? — спросила она с легкой недоверчивой улыбкой.

— Правда, — твердо сказал он. — И если ты будешь следовать своему пути, делать то, что любишь, ты станешь для кого-то таким же важным человеком, как вы с мамой для меня.

Она смутилась, но ее улыбка стала шире.

— Думаю, на следующее Рождество тебе стоит попросить у Санты фотокамеру, — подмигнул детектив, чем вызвал у девочки выражение неописуемой радости на лице, словно бы самое заветное ее желание готовилось сбыться.

На мгновение в комнате повисло молчание, но оно было теплым, обнадеживающим. Джеймс почувствовал, как гнетущая тяжесть на душе слегка отступила. Этот разговор был важен для них обоих. Пусть он и не может вернуть утраченное время, но еще не поздно начать все заново.

— Знаешь, пап, — начала вдруг Дженни. — Мне кажется, ты уже сделал много чего важного. И ты не должен доказывать это остальным. Для меня ты уже герой. И будешь им всегда.

От этих слов внутри все перехватило. Внезапное ощущение, острое, резкое, пронзило до глубины. Он отвернулся, чтобы дочь не увидела выступившие на глаза слезы.

— Спасибо, Дже… Джанет, — хрипло сказал он, едва сдерживая подступивший к горлу ком. — Доброй ночи.

Запись от 25.07.хххх

«Последние несколько дней я провел в библиотеке. Это было странное ощущение — снова сидеть за столом, листать газеты и микрофильмы, словно я снова в университете, готовлю какой-то безумный реферат. Но в этом есть даже какой-то шарм. Не помню, чтобы раньше сильно тяготел к библиотекам и уж тем более к книгам, но сейчас нахожу это занятие даже в какой-то степени… увлекательным.

Я решил взять архивы за последние двадцать лет. Если эти убийства действительно произошли, то, возможно, я найду упоминания в газетах. Но, похоже, я недооценил масштаб работы.

С начала восьмидесятых в Эйберсвуде творилось много чего, но ничего похожего на серию убийств. Мелкие преступления, кражи, несколько упоминаний о драках, которые заканчивались ножевыми, даже было пару статей про наркотики и то, как это портит молодое поколение. Но ничего, что могло бы подтвердить слова Брэндона.

Я начал нервничать. Чем больше я читал, тем больше мне казалось, что я гонюсь за тенью. Может, он просто придумал все это, чтобы развлечь скучающего приятеля, который не может найти себе место после того, как появилось много свободного времени?

Когда терпение уже было на пределе, я все-таки решился спросить у архивиста. Он оказался пожилым мужчиной с такими цепкими глазами, словно мог прочитать меня насквозь. Сразу раскусил, что я не местный, даже не глядя на меня, пока перекладывал бумаги на своем столе.

Я начал аккуратно подводить тему к убийствам, но старик сразу же ощетинился, напомнив мне нашего старого пса, Спарки. Он примерно такую подозрительную морду стоил, когда мы пытались его лекарствами кормить.

Пришлось соврать, что я журналист, который пишет статью о городах штата и их локальных историях, чтобы хоть как-то убедить старика. Так и не понял, почему он такой подозрительный. Я же вроде не какую-то конфиденциальную информацию прошу, а доказательства истории, когда вроде как была достаточно обсуждаемой.

В общем, старик снова завел ту же пластинку, что и Брэндон, мол, это тема, которую тут не любят поднимать. Город долго восстанавливался после того ужаса. Но мое сердце замерло. Значит, это все-таки правда.

Я спросил его, есть ли у него что-то, что могло бы помочь. Мужчина поморщился, явно не желая снова касаться этой темы. Но, кажется, мой настойчивый взгляд его убедил. Через пару минут он вернулся с пожелтевшей от времени газетной вырезкой.

Заголовок