Дурная кровь - Дженнифер Линн Барнс

Марсела ахнула.

– Карамель была любимой сладостью моего Гарольда. – Она нахмурилась. – Гарольд хочет, чтобы я была спокойнее? Более терпеливой с его сестрой?

Лия решила, что теперь ее черед.

– Я чувствую запах карамели, – сказала она, устремив взгляд куда-то вдаль. – Гарольд здесь. Он с нами. – Она вцепилась в мою руку и обратила свой тяжелый взгляд на Марселу Уайт. – Он хочет, чтобы вы знали – он понимает, какой бывает его сестра.

– Он не всегда признавал это при жизни, – добавила я, развивая высказывание Лии и приводя его в соответствие с психологическим портретом Марселы. – Но теперь он видит все. Он понимает, что это непросто, но он хочет, чтобы вы проявили благородство. Потому что он знает – вы на это способны.

– Он так сказал? – тихо спросила Марсела.

– Он не говорил много, – ответила я. – В духовном мире слова не нужны.

Марсела закрыла глаза и склонила голову. Тебе нужно было услышать, что он поддерживает тебя. Тебе нужно было вспомнить, что он тоже тебя любил.

Я почти поверила, что мы делаем благое дело, но в этот момент Лия выгнула спину, и ее тело застыло в неестественной, судорожной позе.

– Помогите. – Голос Лии превратился в тонкий шепот, похожий на царапание ногтей по школьной доске. – Я не могу найти моего сына. Всюду кровь. Столько крови…

Я предупреждающе сжала руку Лии. Я бы предпочла перевести разговор к убийству семьи Кайл иным способом, но Лия – совершенно в своем духе – не оставила мне особого выбора.

Я заставила себя не закатывать глаза.

– Скажи мне свое имя, призрак.

– Анна, – прошипела Лия. – Меня зовут Анна.

Глава 34

Ксчастью для нас, Марсела Уайт – как и большинство сплетниц и любительниц золотистых легинсов – имела отличное чутье на мелодраму. Я была вполне уверена, что представление Лии понравилось ей даже больше, чем разговор с ушедшим мужем.

– Наверное, это Анна Кайл, – сказала нам Марсела, постукивая красными ногтями по чашке. – Мне было девятнадцать, когда ее и ее мужа убили. Бедная женщина.

– Что случилось? – спросила я. Мы представили наше шоу. Теперь черед городской сплетницы представить нам свое.

– Анну Кайл зарезали в собственной кухне. Мужа тоже, – приглушенно произнесла Марсела. – А отец Анны едва спасся живым.

– А сын? – спросила я. – Она сказала, что не может найти сына.

– Он был там, – сообщила нам Марсела. – Видел все это. – В закусочной говорили то же самое, но в официальных отчетах, которые откопала агент Стерлинг, ничего подобного не было. – Если спросите меня, с этим пареньком было что-то не так. Он был шумный, всегда бегал с детьми тех людей.

Я запомнила упоминание «тех людей» на будущее.

– Как ужасно, – прошептала Лия. – Чудо, что убийца оставил мальчика в живых.

Марсела поджала губы. Даже в отсутствие Майкла я понимала, что значит это выражение лица: она собирается сказать что-то, чего не должна была бы говорить.

– Я не занимаюсь сплетнями, знаете ли, – пояснила Марсела, – но кое-кто говорит, что маленький Мэйсон знал убийцу. Поговаривают, что он не просто оказался свидетелем. – Она понизила голос до шепота: – Поговаривают, он смотрел.

Слоан нахмурилась.

– Откуда может возникнуть такая идея?

Марсела даже не попыталась воздержаться от ответа.

– Я же упоминала отца Анны? Его ударили ножом много раз, ему пришлось делать операцию, а когда очнулся, он сказал полиции, что не видел нападавшего.

– Но? – подсказала Лия.

– Но после этого Малкольм Лоуэлл отказался общаться со своим внуком. Он не стал брать под опеку кровного родственника, даже смотреть на него не мог. Старик Малкольм больше никогда не говорил с мальчиком.

Я представила, как разворачивались события в маленьком городке, как они разворачивались для Найтшейда. Сначала люди сочувствуют тебе. Но после того, как твой дедушка очнулся, после того, как убедил полицию, что не видел нападавшего, люди начали задавать вопросы. Что, если он врал? Что, если он кого-то защищал?

Что, если этот кто-то – ты?

– Что стало с Мэйсоном? – спросила Слоан, нервно пошевелив пальцами. – Его родители погибли. Родным он был не нужен. Куда он делся?

Эта часть истории задела Слоан лично.

– Одна местная семья забрала его, – сказала Марсела, отпивая еще глоток чая. – Ханна и Уолтер Тэйнс.

– Они живут в Гейтере? – небрежно спросила Лия.

Марсела опустила чашку на поднос.

– Ханна умерла несколько лет назад, а Уолтер по-прежнему здесь. Он держит музей-аптеку на Мэйн-стрит.

Ты

Ты умеешь ценить моменты тишины. Ты знаешь, что не стоит смотреть на спящую Лаурель и думать, пусть даже на секунду, что она твой ребенок.

– Выглядит так мирно, да? – Голос Пяти растекается по коже, словно масло.

У него в руке нож.

– Что ты здесь делаешь? – Иногда стоит проявить несговорчивость, напомнить садистам, что ты можешь быть в их власти, но они тоже в твоей власти.

– У меня кое-какие интересные новости от старого друга.

Ты не берешь наживку.

Пять улыбается в ответ на твое молчание.

– Похоже, ФБР добралось до Гейтера. – Он проводит пальцем по лезвию ножа. Легко. Осторожно.

Ты равнодушно смотришь на него.

– Мне нет дела до того, чем занимается ФБР.

– Есть, – отвечает Пять, прижимая нож к кончику собственного пальца и разрезая его до крови, – если речь зайдет о твоей дочери.

Глава 35

Остальные дожидались нас у входа в музей-аптеку.

– Стерлинг не знает, стоит ли допускать нас на передовую, у Джуда такой вид, будто он вспоминает Скарлетт, а агент Старманс сильно хочет в туалет, – прошептал Майкл мне и Лие. – Если вдруг тебе интересно.

Я оглянулась на агента Старманса, который как раз сказал, что отойдет. Джуд сунул руку в задний карман, вытащил свой потертый кожаный бумажник и протянул Слоан мятую двадцатку.

– Пожертвование, – сказал он ей. – Для музея.

Слоан сжала купюру в пальцах, и я посмотрела в глаза агенту Стерлинг. Вам неприятно, что это у меня есть повод задавать вопросы. Вам неприятно, что люди в Гейтере будут говорить со мной. Но более всего вам неприятно, что вам не так уж неприятно выпустить нас на линию огня.

Дин открыл дверь в музей и придержал ее для Стерлинг.

– После вас, – сказал он. Внешний наблюдатель принял бы этот жест за галантность южанина, но я распознала в нем не произнесенное вслух обещание: мы будем следовать ее указаниям.

Стерлинг вошла первой, остальные – следом за ней.

– День добрый, ребята. – Уолтер Тэйнс расположился за стойкой. Он выглядел такой же реликвией, как и все, что находилось