Ну и семейка - Марина Серова

от бессилия и резкой боли в ноге. Мне в этот момент казалось, что нет на свете большего неудачника, чем я! Это просто талант — попадать в такие вот переделки. Надо мной склонился пожилой, явно пропитый мужичонка, он вылез из кабины трактора, дышал перегаром и луком прямо мне в лицо, пытался меня поднять и причитал:

— Ого, откуда такую кралю к нам занесло? Ушиблась? Давай, держись за меня и пробуй встать. Ох ты и изгваздалась! Похожа на мою собаку Тишку после прогулки. Такс, сейчас подмогу, полезай в трактор. Меня Митяй зовут. А тебя как звать-величать? Ты к кому едешь-то? Да не реви ты, рассказывай!

Я кривилась от боли и еле смогла влезть в кабину. Отвечала:

— Татьяна я, Иванова, к Кропотовой Марье Андреевне еду. У меня машина на повороте возле знака в грязи увязла. Вот, решила пешком… Не подбросите? Я правда идти не могу, ногу, наверное, потянула. Болит ужасно… Вы не думайте, я вам заплачу!

Мужчина явно оживился:

— Так это же соседка моя, Марьяна! Мы с ней дружим много лет. Так что мигом домчим. У нас тут не принято за помощь деньги брать, это вам не город! Мы в деревне как одна семья, сегодня ты поможешь, а завтра тебе. А ты соседке кто будешь? Родни у нее только племянница, но ты по возрасту не годишься. А больше вроде нет никого.

Мне становилось все хуже, меня сильно знобило, нога опухла и адски болела, мне не хотелось вдаваться в подробности моего визита, поэтому я ответила кратко:

— Так вот по этим делам я и приехала, насчет сына ее племянницы поговорить. Долго объяснять. А у вас тут больница есть какая? Я, кажется, ногу сломала! Сильно болит. Нужно рентген или КТ сделать! Ну угораздило же так упасть неудачно!

Митяй усмехнулся:

— Мы как раз по адресу едем. Марьяна у нас известная знахарка, она у нас все хвори махом лечит лучше твоего рентгена. Так что не переживай, поставит тебя на ноги! А фельдшер-то у нас, конечно, имеется, как не быть. Тимофей Абрамович. Да только он в такое время уже почивает, водочки откушавши. А других докторов у нас отродясь не водилось!

Я была в ужасе от услышанного и паниковала:

«Какая дичь! Двадцать первый век! Какие знахари? А я всегда знала, что в деревне нормальные, цивилизованные люди не живут! Вот попала так попала! Еще помру тут от пневмонии! И с ногой неизвестно что!»

На каждой кочке трактор подбрасывало, в кабине невыносимо воняло соляркой, еле доехали. Остановились возле небольшого и не очень ухоженного домика. Он явно требовал ремонта, но в целом был еще довольно крепким строением. На окнах смешные ситцевые короткие занавески, цветов много. Во дворе залаяла собака, а Митяй заорал как блаженный:

— Марьяна! Выходи! Гостей принимай! Человеку помощь нужна! Девка помирает! Да ты что, старая, оглохла? Выходи, говорю!

На порог, шаркая огромными галошами, вышла сгорбленная подслеповатая старушка, прикрикнула на соседа:

— Ты чего орешь? Я же слепая, но не глухая! Но одеться-то мне нужно было. Или голышом в дождь бежать тебя, окаянного, встречать?

Потом бабуля недобро на меня посмотрела с головы до ног и молвила:

— Ты кто такая? Зачем ко мне пожаловала? Я гостей не жду! И тебя знать не знаю! Если ты насчет продажи участка под застройку, то сразу скажу нет! И разговора не будет никакого!

Я из последних сил вежливо поздоровалась и умоляла:

— Здравствуйте, Марьяна Андреевна! Меня Таня зовут. Не волнуйтесь, землю я у вас покупать точно не собираюсь. Мне плохо очень, простыла под дождем и ногу, кажется, повредила, можно мне войти? Я вам потом все объясню. Я Нину Сидоровну ищу, Афонину, племянницу вашу. Пропала она. Вот, думала, у вас найду…

Марьяна Андреевна нахмурилась:

— Нету у меня Нинки! Да и не явилась бы она ко мне после всего. Ну что с тобой делать? Горе ты луковое? Где ж ты так перемазалась? Митяй, неси ее в баню, а то она мне все сени перепачкает, лечить будем, а то и впрямь помрет.

Под словом «лечить» я подразумевала цивилизованные средства, антибиотики, думала, может, за фельдшером хотя бы сходят. Нужно же с ногой что-то решать! Но то, что стало происходить дальше, напоминало действия в пыточной камере инквизиторов Средневековья. Ни больше ни меньше! Несмотря на мои попытки сопротивления, меня живо раздели донага и запихнули в адски натопленную баню. Если существует ад, то можно считать, что я там была! Наверное, там такое же пекло. Там даже вздохнуть было невозможно! Меня уложили на деревянную скамью на живот, Митяй поддавал на камни, а Марьяна, тщедушная с виду бабуля, взяла из таза размоченный дубовый веник и стала меня им пороть! Еще и приговаривала:

— Это не я лечу, это мать-природа лечит! Хворь уходи, здоровье приди! Помоги, матушка природа! Исцели!

Мои крики, думаю, слышала вся деревня, таких незабываемых в кавычках ощущений я точно никогда в жизни не испытывала!

После этой страшной экзекуции меня облили трижды горячей водой, завернули в простыню и усадили в предбанник. Я-то думала, все самое страшное позади, но нет. Бабуля строго сказала:

— Так, показывай ногу. Ого! Отек большой. Как бы и впрямь перелома не случилось. Сейчас посмотрим.

И стала щупать, ее пальцы были будто из стали, я орала как резаная, а она ворчала:

— Да не голоси ты так, аж уши закладывает. Я же только смотрю. Нужно потерпеть маленечко. Так, перелома точно нет, обычный вывих, сейчас вправлять будем.

Мои глаза округлились, и я взмолилась:

— Не надо, я прошу вас! Давайте скорую вызовем! Ну мы же не дикари!

Марьяна будто меня не слышала, кивнула Митяю:

— Плесни ей своего фирменного обезболивающего, не жалей, как раз и организм прогреется изнутри. А то больно нервная клиентка попалась. Тоже мне, городские, все такие неженки.

Дедуля что-то деловито налил в кружку и скомандовал:

— Зажми нос и пей до дна! Это зелье целебное, от всех хворей разом спасает! На себе проверено! За ним ко мне очередь стоит! Только выгоню, вмиг разбирают.

Я себя чувствовала, как в аду на сковороде, способность мыслить разумно после парилки отпала напрочь, и решила, будь что будет. Зажмурилась и выпила… О-о-о! Там было явно ракетное топливо! Градусов семидесяти. Все в глазах поплыло, и тут бабуля скомандовала:

— Так, держи ее крепче, а я вправляю! И раз, и два, три!

Резкая боль пронзила мое измученное тело, и я потеряла сознание…

Я потихоньку просыпалась от дневного