Ловушка на оборотня, или Встреча на краю… весны - Алёна Александровна Комарова

она разозлилась. Как её угораздило проснуться в его постели? Ой, тут не правильно поставлен вопрос. В ответ сразу лезут двоякие варианты, пошло намекающие на безнравственное поведение. А это не могло быть правдой. Вопрос в другом: как она заснула в своей комнате? По привычке? Видимо ходила в туалет и по старому маршруту забрела на любимую кровать. А всё стресс.

Умывшись и приведя себя в порядок, она отправилась на кухню. Открыла холодильник и невидящим взглядом смотрела в его глубокий напичканный продуктами внутренний мир.

— Доброе утро, Лера, — услышала она Виталия, невольно вжалась внутрь, но поняла, что это некультурно и подозрительно. Выглянула из-за дверцы и ответила:

— Доброе утро.

— Если ты будешь делать завтрак, то могу я тебя попросить сделать мне яичницу?

— Конечно.

— Я привык на завтрак яичницу есть.

— Сколько яиц предпочитаешь?

— Четыре.

— С беконом?

— На твоё усмотрение. У тебя случайно нет зубной щётки?

— Есть. Под раковиной в шкафчике.

Она могла бы и сама ему подать, но вцепилась в ручку холодильника, боясь выползти из-за дверцы.

— Спасибо.

Когда он ушёл, она мысленно успокоилась и переключила все своё внимание на приготовление завтрака. Готовить она не любила, но сегодня решила, что чем больше движений руками, тем меньше стыдливо-негативных мыслей. Она обжарила бекон. Пожарила яичнику из четырёх яиц. В другою сковороду вылила смесь из яиц и молока. Накрыла крышкой. Омлет тут же стал подниматься. Лера порезала филе сёмги небольшими кусочками, огурцы длинными слайсами, выложила на хлебные тосты, накрыла кусочком сыра, листом салата и другим кусочком хлеба. Разрезала на треугольники и выложила в тарелку.

Вскоре появилась и Юлька. Выглядела она прескверно. Никто не ушёл от переживаний.

— Вообще не спала — объявила она вместо «доброе утро». — Такое ощущение, что по мне КАМАЗ проехал.

— Кофе?

— Естественно — согласилась Юля, растягивая слово в зевоте.

Утро началось с проблем. Это если не считать тот конфуз, который пришлось пережить Лере. Ей было стыдно, но она решила подумать об этом позже, надеясь, что Виталий после активного дня и травмы спал без задних ног и не слышал её сомнамбулический приход. Как бы это выяснить? Нет, нет, она не станет у него спрашивать. Виталий вёл себя нормально (по мнению Леры), хоть она и не знала, как он должен был себя вести, увидев её у себя под боком.

Он вышел из ванной комнаты, на смену ему помчалась Юля.

— Как твоё самочувствие? — спросила Лера, подавая ему кружку с кофе.

— Отличное — чересчур весело ответил он и получил от неё быстрый и испуганный взгляд. Лучше уж не выдавать себя. Она и так чуть со стыда не сгорела. Виталий потёр затылок и констатировал — голова не болит, жизнь налаживается.

Она явно успокоилась, так явно, что аж облегчённо вздохнула.

А утро началось с других проблем. За завтраком выяснилось, что у детей температура, кашель и несчастный вид. Подруги устроили хлопоты. Со стороны напоминали квочек, носились вокруг цыплят и кудахтали на непонятном языке. Из всего Виталий понял только градусник и температура, дальше последовал пересказ из списка лекарств, больше напоминающий заклинание: произнесённое вслух, может вызвать чертей, или врачей.

— А малинового варенья нет? — прервал он Леру.

— Нет. — Она с подозрением на него взглянула, сделала выводы, вырвала из блокнота лист и стала писать. — Это, если горло заболит. Это в нос. Это от вирусов. Это от температуры и если будет сильно болеть голова.

Он полюбовался её красивым почерком и снова спросил:

— А лимон есть?

— Есть. В холодильнике.

— Тогда всё, идите на работу.

Степаныч, доктор на корабле, не принимал во внимание утверждение, что простуду лечи, не лечи, а пройдёт через семь дней, он лечение начинал с малого, а точнее с баклажки чистой воды, утверждая, что вирусы её боятся. «Главное, — говорил он — не дать вирусу пробраться вглубь человека». И сравнивал его с торпедой. «Вот где она остановится, там и взрывается. В носу — будет ринит, в горле — тонзиллит, ниже ушла, значит, бронхит. Первые сутки самые ответственные». В первый день болезни пациенту нужно было выпить до трёх литров воды. И кстати, на второй день больной вставал на ноги. Вода вымывала вирус. Степаныч очень умный, он и Виталия так несколько раз без лекарств на ноги поставил. И если дети подцепили вирус, то от него легко избавиться водой. А лимончик можно добавить для вкуса и успокоения души.

Лера и Юля ушли на работу, оставив всех больных и раненых присматривать друг за другом.

Когда за ними закрылась дверь, с детьми произошли необъяснимые изменения. Хитро посматривая на Виталия, избегая с ним контакта (хоть ему и показалось, что Никита порывается ему что-то сказать, но Настя — гроза всех мужиков — одёрнула его, и он передумал), они побрели на второй этаж, и там началась возня и спор. Всё как обычно если не брать во внимание болезненные стоны и подозрительно весёлые взгляды.

Виталий сидел в зале на диване и обдумывал дальнейшие действия. Болезнь детей чуть нарушили его планы. Он собирался снова поехать к Антону.

Спланировал? А теперь всё это забудь, все пойдёт не по плану. Это шутки судьбы, шутки будущего и заговор детей…

Виталий терпеть не мог, когда обстоятельства мешали его планам. Решив, что ничего страшного не случится, и он успеет съездить к Антону, он громко крикнул в пространство на второй этаж:

— Никита, Настя, мне надо будет уехать, а вы сможете без меня?

Дети покладисто согласились, но прозвучало это слишком бодро. Это насторожило. Уже дойдя до двери, он сообразил… стукнул дверью, но не вышел, решил задержаться, вернулся на диван и стал ждать. Ничего он не понимал в детях, но поставил себя на место одиннадцатилетних и понял, что не ошибся. Дождался.

Через пару минут они неслись по лестнице, как будто их оттуда кто-то подтолкнул. Их звонкие голоса натолкнули на кое-какие подозрения, а вид всё подтвердил. Никита держал на вытянутой руке вертолёт, а Настя от него пульт. Увидев Виталия, они попытались спрятать всё это за спину, но было поздно метаться. Они сбавили скорость, попытались напустить на лицо страдальческий вид, даже поохали, поахали для убедительности.

— Голова болит? — с сочувствием спросил он. Они дружно покивали. — Я чего носитесь тогда?

Дети пожали плечами. Не подготовились с ответом, наверное, были уверенны, что Виталий уже уехал. А он как чувствовал, что закручивается какая-то ситуация. Интересная. Вполне может быть драма, а может и комедия.

— Что задумали? — сходу спросил Виталий, переводя взгляд с одного на другую