Кинжал из слоновой кости - Патриция Вентворт

Перечитав свои показания, профессор поставил под ними величественный зигзаг, означавший «З», какие-то каракули вместо «Ричардсон» и, бросив ручку, поинтересовался, когда его арестуют.

— Потому что если вы хотите выставить себя на посмешите, — пояснил он, — это именно то, что вам нужно.

— Вам, видно, не терпится написать об этом в «Таймс»? — усмехнулся инспектор. — Ну нет. Сегодня, боюсь, мы вам такого удовольствия не доставим. Надеюсь, впрочем, вы понимаете, что в любое время вас могут вызвать для дачи дополнительных показаний.

Профессор разразился хохотом:

— Я не сбегу, если вы это имеете в виду.

Все это время мисс Силвер безмятежно вязала свою кофточку. Когда дверь за профессором Ричардсоном захлопнулась, инспектор Эбботт глубоко вздохнул и спросил:

— Ну как?

Мисс Силвер кашлянула.

— Интересный персонаж, — осторожно проговорила она.

Фрэнк уселся на ручку кресла.

— О да!

— Крайне экспансивный и в то же время удивительно хладнокровный. Ведь ты, дорогой Фрэнк, по сути, обвинил его в убийстве, а он, не задумываясь, привел единственный довод, способный его оправдать.

Фрэнк кивнул:

— Голова у него есть.

— И мозги тоже.

Инспектор рассмеялся:

— Но вы не ответили на мой вопрос. Что вы о нем думаете?

— Я склонна считать, что он говорит правду.

— И какие у вас для этого основания?

Мисс Силвер подняла голову от работы и строго посмотрела на своего ученика.

— Речь идет о мотиве. Я не вижу причины, по котором профессор Ричардсон мог бы желать Герберту Уайтолу смерти. Возможно, мы не все знаем, но очень похоже на то, что у профессора были все основания радоваться исходу встречи. Разумеется, стоит проверить его показания в части письма Робинета. Если оно действительно существует, то вполне могло заменить профессору кинжал. Думаю, беседа привела его в отличное расположение духа. И еще: судя по всему, он даже и не старался понизить во время этого разговора голос. Именно поэтому Маршам с легкостью услышал его и узнал.

— Вообще-то, я тоже не думаю, что он явился сюда с намерением убить сэра Герберта.

— Ты хочешь сказать, это намерение посетило его внезапно? Но для этого нужны очень серьезные причины.

Фрэнк поднял брови:

— Разве с его характером нужны какие-то причины?

— Еще как! Ты же видел сам: он может неистовствовать, бушевать и метать громы, но в нужный момент тут же берет себя в руки. Пользуясь его выражением, зачем ему было убивать сэра Герберта Уайтола, если он никого не убил раньше?

— В общем, вы не верите, что он это сделал.

— Я просто не вижу, что могло бы его на это толкнуть.

Зазвонил телефон, и Эбботт, подойдя к аппарату, снял трубку. Через секунду от его раздражения не осталось и следа.

— Это вы, Джексон? Что-нибудь удалось узнать?

Из трубки донесся приглушенный голос.

— Сорок тысяч? — переспросил инспектор. — А это часом не его фотография была в газетах? Ну, с трехъярусным тортом и сто одной свечкой? Да? Тогда понятно. Молодец. Спасибо.

Он положил трубку и вернулся к креслу.

— Похоже, мы сели этой старой лисе на хвост.

— Фрэнк! — возмутилась мисс Силвер.

— Я про леди Драйден. Я тут запустил ей в нору хорька, и он вернулся с добычей.

Мисс Силвер вздохнула:

— Ты, очевидно, хочешь сказать, что навели справки относительно завещания сэра Джона Драйдена?

— Вы, как всегда, правы. Так вот. Мой Джексон побывал у Сомерсета и вытянул из него, что сэр Джон оставил своей приемной дочери Лайле ни много ни мало сорок тысяч фунтов.

— А кто опекуны?

— Их двое: Сибил Драйден и некто Грегори Дигис.

Память мисс Силвер тут же услужливо извлекла из своих глубин две газетные вырезки. Одна была из очень солидной газеты, вторая — из обычного бульварного листка с кучей цветных иллюстраций, но на обеих красовалась фотография несравненного Грегори Дигиса, празднующего в кругу семьи свой сто первый по счету день рождения.

Фрэнк рассмеялся.

— Я смотрю, это имя вам знакомо. Между прочим, завещание было составлено около двадцати лет назад. Похоже, сэр Джон просто хотел сделать старику приятное. Вы же знаете, как это обычно бывает с опекунами: делами-то занимается только один, а все остальные просто ставят свои подписи. Сэр Джон, очевидно, рассчитывал на свою жену. Хотел бы я знать, как она распорядилась этими деньгами.