Тайна голландской туфли - Эллери Квин

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, подумай сам, — горько отвечал Минхен, — журналисты наверняка вычислят меня как соавтора Дженни по нашей совместной книге и замучат вопросами до смерти!

— А! — Эллери пил мелкими глотками кофе. — Я бы не стал так беспокоиться по этому поводу, Джон. Забудь на некоторое время о Дженни — с ним все будет в порядке. Скажи, как долго вы совместно работали над вашим опусом?

— Не так уж долго. Ты догадываешься наверняка, что написание книги — дело последнее. Главное — накопить материал. А истории болезни по этому вопросу — весьма ценный материал. Если только с Дженни что-то случится — я не получу истории болезни в свое распоряжение. И вообще, весь этот материал, будучи конфискованным, пропадет. Постороннему его ценности не понять.

Эллери облизнул губы.

— Естественно. Между прочим, Джон, если только я не сую нос в чужие дела, каковы ваши с Дженни договоренности по финансовой стороне дела? Вы на равных партнерских правах?

Минхен вспыхнул.

— Он настаивал на равных правах, хотя его вклад, конечно, много более моего... так что это не совсем справедливо с моей стороны. Дженни всегда был исключительно порядочен, Эллери.

— Рад слышать это. — Эллери поднялся и пошел в спальню. — Дай мне пять минут на то, чтобы одеться, Джон, и я выйду с тобой. Прости.

И он исчез в спальне. Минхен встал и прошелся по гостиной. Он остановился перед камином и с любопытством осмотрел пару скрещенных мечей на стене. Позади послышался какой-то звук: он обернулся и увидел Джуну.

— Привет, мальчик. Откуда, скажи мне, эти мечи?

— Папаша Квин привез их из Европы. — Джуна, гордый собой, выставил вперед тощую грудь.

— Послушай, Джон! — донесся из спальни голос Эллери. — Сколько времени ты знаешь доктора Даннинга?

— С начала работы в госпитале. А что?

— Просто любопытно... А что интересного ты можешь сказать насчет доктора Пеннини, этой современной амазонки?

— Очень мало. Неприветливая особа, Эллери. Не идет на контакт, не участвует с коллегами в дружеских посиделках. Думаю, она замужем.

— В самом деле? И чем ее муж занимается?

— Прости, но никогда не слышал о нем в разговоре.

До Минхена доносились звуки энергичных шагов Эллери по комнате. Он вновь уселся, но беспокойство не уходило.

— А с Кнайселем ты знаком? — вновь раздался голос Эллери.

— Чуть-чуть. Он — лабораторная крыса. Маньяк своего дела, проводит в лаборатории все время.

— Где они могли бы встречаться с Абби Дорн?

— Полагаю, они знакомы через Дженни. Но думаю, знакомство чисто внешнее.

— А что насчет Эдит Даннинг? Она на дружеской ноге с Гаргантюа?

— Ты имеешь в виду Хендрика Дорна? Странный вопрос, Эллери. — Минхен засмеялся. — Попробуй представить молодую и деловую девушку в лапах нашего друга Хендрика... нет, при всем напряжении фантазии — не могу!

— Значит, здесь копать нечего?

— Если ты пытаешься откопать связь между этими двумя личностями — ты просто с ума сошел.

— Ты, наверное, знаешь хорошую немецкую пословицу, — усмехнулся Эллери, появляясь в дверях полностью одетым. — Желудок — отец всех искусств... Ну, пошли.

Они пошли по верхнему Бродвею, говоря о незначительных вещах. Эллери отказался далее обсуждать случай Дорн.

— Бог мой! — вдруг остановился Эллери. — Я же хотел выкупить в книжном магазине «Венскую школу криминалистики». Забыл позвонить и сделать заказ. Сколько сейчас времени?

— Десять часов. — Минхен взглянул на наручные часы.

— Ты сейчас прямо в госпиталь, так?

— Да. И если ты не со мной — я возьму такси.

— Хорошо. Я приеду в госпиталь через полчаса, Джон. Мне потребуется пятнадцать минут на покупку. Ариведерчи!

Они расстались, и Эллери быстро пошел вверх по улице, а Минхен взял кеб. Такси повернуло за угол и скрылось.