Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

— На самом деле у меня есть один вопрос.

— Прошу вас.

— Как зовут ту даму, которая посещала вас до меня?

Недоумение в глазах Бонетти казалось почти настоящим.

— Даму?

— Я видел, как она недавно выходила из этого дома. А еще она присутствовала на похоронах кардинала Фонтана. Вряд ли это совпадение.

Нотариус заговорил с большой осмотрительностью, подбирая каждое слово.

— Видите ли, синьор Кавелли…

Опять попытка ответить что-то, ничего не сказав.

— Вы наверняка согласитесь, что я не вправе предоставлять какую-либо информацию о наших клиентах. Насчет себя вы тоже можете быть совершенно уверены. Я полагаю, что вы оцените это.

— То есть она — ваша клиентка?

Бонетти, поднял руки, как бы защищаясь.

— Пожалуйста, не поймите мои слова превратно! Я ни в коем случае не хотел сказать, что она — наша клиентка. Мои рассуждения носят чисто гипотетический характер, понимаете? Чисто… гипотетический…

Кавелли попрощался и вышел. Стоя на лестничной площадке, он беспокойно взглянул на конверт. По какой-то причине он почувствовал необъяснимый трепет, когда подумал о том, что его придется вскрыть. Медленно спустившись по лестнице, он вышел из здания. Свернув налево, Кавелли задумчиво побрел в сторону площади Святого Петра.

И так и не заметил, что за ним следят.

XVI

Он миновал ворота Святой Анны и церковь Святой Анны, которая сама является правой частью этих ворот, и в очередной раз пообещал себе узнать, почему главный вход в Ватикан назвали именно в честь бабушки Иисуса. Ответ на этот вопрос может оказаться достаточно любопытным. Сразу за небольшой церковью он свернул направо.

Кавелли несколько дней не покупал продукты, и теперь стоило, наконец, приобрести хоть что-то на ужин. Как и у каждого жителя Ватикана, у него была при себе карта, которая обеспечивала ему пропуск в самые разные учреждения государства. Строго говоря, ему эта карта не слишком-то и нужна, поскольку полученная от Юлия II грамота открывала даже те двери, куда был запрещен вход всем остальным. Карта просто позволяла не объяснять постоянно что-то новым сотрудникам. В частности, Кавелли предъявлял ее, когда делал покупки в «Анонне» — супермаркете Ватикана, наверное, единственном магазине западного мира, который был полностью свободен от какой бы то ни было рекламы.

Большая часть продуктов сюда поставлялась из Кастель-Гандольфо — летней папской резиденции, расположенной на Альбанских холмах. К ней также относилась настоящая экологически чистая ферма, где выращивались фрукты и овощи, производились молочные продукты и мясо, а также мед. По традиции все это предназначалось лично для папы, но на самом деле этой еды с избытком хватало и для других жителей крошечного государства.

Кроме того, к западу от Губернаторского дворца располагалось великолепное многоэтажное здание ватиканского вокзала. По назначению его использовали всего три раза за семьдесят лет, поэтому неудивительно, что недавно его преобразовали в весьма достойный торговый центр, где можно купить все, от одежды до самой современной электроники, причем по сильно заниженным ценам.

Существует немало людей, которые считают неприемлемой любую форму привилегий, по крайней мере до тех пор, пока они сами не приобщаются к кругу избранных. Те, кто никогда не работал в Ватикане и даже не знал никого, кто знал бы того, кто там работал, считают великой несправедливостью, что в «Анонне» товары не облагаются налогом. И, следовательно, они на двадцать процентов дешевле, чем в Италии, граница с которой находится буквально на расстоянии брошенного камня. К этому надо добавить, что жители Ватикана не платят за электричество и телефонную связь, а арендная плата составляет только около четырех процентов дохода.

Однако многие удивились бы, узнав, что Ватикан — не самый щедрый в плане зарплат работодатель и что даже кардинал получает не более трех тысяч евро в месяц. Причем это больше дохода папы, который должен довольствоваться суммой в две тысячи пятьсот евро.

Некоторые сотрудники получают больше, поскольку размер их зарплаты рассчитывается в зависимости от количества лет, которые они проработали в Ватикане. Учитывая в основном довольно невысокий уровень дохода, освобождение от налогов — весьма значительное подспорье. Особенно это заметно на примере бензина, который можно купить по семьдесят центов за литр на обеих заправочных станциях города-государства. Кое-кто из работников Ватикана, бывало, получал дополнительную прибыль, покупая бензин по низкой и выгодной цене и перепродавая его значительно дороже в Италии, но все равно дешево по итальянским меркам. Пришлось вводить ограничения на объем топлива, продаваемого в одни руки за раз. Кстати, насмешники утверждали, что семьдесят центов за литр бензина — это единственное чудо, совершенное католической церковью за две тысячи лет, к тому же поддающееся проверке.

XVII

Кавелли вошел в свои апартаменты и закрыл на ключ слегка скособоченную от времени дверь. Запечатанный конверт он положил на обеденный стол в гостиной, справедливо рассудив, что если открыть его прямо сейчас, то, возможно, до еды этим вечером дело так и не дойдет. Он налил себе стакан тиньянелло,[133] зажег спичкой старую газовую плиту и принялся готовить ужин. Сегодня у него говяжья вырезка гриль с фасолью. К ней прилагался его знаменитый соус «Наполеон», древний и тайный рецепт которого привезли с собой из Франции предки Кавелли по материнской линии. По крайней мере, он всегда так говорил, когда у него кто-то бывал в гостях. Реальность выглядела намного прозаичнее: у него вовсе не имелось никаких французских предков, а соус состоял из равных частей сметаны и сливок, дополненных ингредиентом, на который он случайно наткнулся во время своей поездки в Германию, — приправы фирмы «Магги». Не самая высокая французская кулинария, но он любил этот, к сожалению, чрезвычайно калорийный соус, который под именем «Наполеон» неизменно вызывал благоговейное восхищение у его случайных гостей.

XVIII

Кавелли стоял на своей террасе и, как и каждый вечер между семью и восемью часами, наблюдал за садовником, поливающим из длинного шланга газоны ватиканских садов. Эту сцену он вот уже несколько недель безуспешно пытался изобразить на холсте. Много часов он провел у мольберта, но результат, как он сам понимал, выглядел удручающе слабым. Вероятно, при желании можно было даже догадаться, что именно изображено на картине. Время от времени ему удавалось кое-где показать красивую игру света. Однако любительский уровень этой картины, да, собственно, и всех его работ, сразу бросался в глаза. А учитывая то, что в Ватикане творили Микеланджело, Рафаэль и другие гиганты живописи, Кавелли прекрасно понимал, что в этом государстве его с полным правом можно считать худшим