Большой откат - Вэл Макдермид

Шелли одарила меня одним из своих взглядов. Таких, какие она, наверное, приберегает для своих детей, когда подозревает, что они пытаются улизнуть на улицу, не сделав домашние задания.

— Ты серьезно? — переспросила она.

— Слово герлскаута, — поклялась я. — Разве я могла бы солгать тебе о чем-то, столь дорогом твоему сердцу? Ты знакома с произведениями Редьярда Киплинга?

Она посмотрела на меня так, словно я уходила на обед и слишком долго не возвращалась.

— Это тот, который писал о бремени белого человека? — подозрительно спросила Шелли.

— Он самый. Знал, как указать желтым и коричневым ребятам их место. Однако он не совсем зря изводил кислород. Он написал также гимн частным детективам:

Есть у меня шестерка слуг,

Проворных, удалых,

И все, что вижу я вокруг, —

Все знаю я от них.

Они по знаку моему

Являются в нужде.

Зовут их: Как и Почему,

Кто, Что, Когда и Где[13].

— Что касается дела Теда, то мне известно, что, почему, когда, где и кто. Мне известны почти все как, а после того, как я нанесу визит одному из своих информаторов, то узнаю все остальное. — Я мило улыбнулась, натянула пальто и направилась к двери. — Пока, Шелли.

— Ты меня беспокоишь, Брэнниган, — донеслось мне вслед, когда я бежала по ступенькам. День не прошел впустую.

Рейчел Либерман сидела на месте клерка, когда я вошла в помещение «ДКЛ-Недвижимости». На миссис Либерман был костюм, который на вид стоил примерно столько же, сколько взнос за покупку любой предлагаемой ею недвижимости. Я притворилась, будто изучаю выставленные на продажу дома, пока она договаривалась с потенциальным покупателем об осмотре пары из них. Через пять минут благодарный клиент удалился с целой охапкой бумаг, оставив меня наедине с Рейчел.

— Потеряли своего молодого человека? — спросила я.

— Его мать сказала, что он простудился. Но я думаю, это больше связано со вчерашней победой «Юнайтед», — объяснила она.

— В наши дни совершенно невозможно найти хорошего работника, — посочувствовала я.

— И не говорите. Что я могу для вас сделать? Все еще охотитесь за своими загадочными мошенниками?

Я уже решила, что, кто бы ни снабжал Джека Мак-Кафферти и Лиз информацией, это была не Рейчел Либерман. Мое решение основывалось не только на женской интуиции. Будь она замешана, подумала я, то нашла бы способ вежливо указать мне на дверь. Поэтому я улыбнулась и произнесла:

— Я уже почти в конце пути. И надеялась, что вы поможете мне развязать кое-какие узелки.

— Валяйте. Вы меня заинтриговали. Мой сын был поражен, когда я рассказала ему, что помогаю частному детективу в расследовании. Так что я просто обязана вам содействовать. Матери нелегко удивить десятилетнего мальчишку, знаете ли.

— Все подробности сданных в аренду домов хранятся в вашем компьютере?

— Все в нем: продажа и аренда, — заверила Рейчел.

— Как офис в Уоррингтоне получает ваши данные, и наоборот?

— Не хочу вас обидеть, но насколько хорошо вы разбираетесь в компьютерах?

Я ухмыльнулась:

— Если вы оставите меня наедине с вашим на полчаса, я, вероятно, выясню все сама. — Конечно, я несколько преувеличивала, но откуда Рейчел это было знать? А вот если бы со мной был Билл, он точно открыл бы программу раньше, чем я сварила бы кофе.

— Я сэкономлю вам время. Дважды в день, в час и в пять, я вхожу в компьютер Уоррингтона через модем. Программное обеспечение распознает все новые файлы или те, которые были модифицированы с момента последнего доступа. Потом файлы из моего компьютера поступают в уоррингтонский, и наоборот. Система также предупреждает меня в том случае, если какой-нибудь файл был модифицирован обоими офисами.

— Довольно остроумное программирование, — заметила я.

— Нашу программу разработал брат моего мужа и поневоле сделал все, чтобы она работала как надо, иначе я бы превратила его жизнь в ад, — сказала Рейчел. Это я могла себе представить. Еще в юридическом колледже я узнала правило — никогда не раздражай еврейских принцесс.

— Теперь неприятный вопрос, — сказала я.

— Догадываюсь. У кого есть доступ к компьютерам? — Я кивнула. — Это действительно необходимо? — Я опять кивнула. — Полагаю, вам будет недостаточно, если я скажу, что к ним имеют доступ только работники офиса?

Я начала чувствовать себя так, будто я слежу за подпрыгивающим мячом.

— Вам нужны имена? — продолжала Рейчел. —А еще лучше фотографии.

Она вскинула брови, потом фыркнула:

— Вы никогда не подумывали о работе в агентстве недвижимости? С вашим нахальством вы могли бы, стоя посреди прогнившей развалюхи с гнилыми, сырыми стенами, убедить клиентов, что эта недвижимость обладает уникальным потенциалом, который под силу раскрыть только им.

— Спасибо, но я предпочитаю ловить мошенников, а не уподобляться им.

— Цели обычно добиваются лестью, но не оскорблениями, — парировала Рейчел. — Ладно, если вам не очень трудно, присмотрите за офисом, пока я попытаюсь удовлетворить ваши требования?

Я даже уселась за стол, когда Рейчел скрылась в своем кабинете. Конечно, она могла оттуда позвонить и предупредить своих подельников, но мне в такое не верилось. К счастью, за эти несколько минут клиенты не появлялись. Очевидно, утро четверга — не самое горячее время для агентов по недвижимости. Рейчел вернулась с конвертом с фотографиями.

— Вот. В прошлом году на Рождество мы устраивали ужин для сотрудников. Единственный новый человек, который появился с тех пор, это Джейсон, но его вы уже видели.

Рейчел протянула мне стопку снимков. Они отмечали Рождество в греческой таверне, и снимки были, очевидно, разложены в обратном порядке, потому что на первых были запечатлены необузданные скачки, которые греки, как и шотландцы, называют танцами. Пока я никого не узнала и продолжала просматривать фотографии. И вот на седьмом снимке в конце стола я увидела ее. Мелкие, правильные черты лица, расширяющегося к красным глазам, острый подбородок. Совсем как на рисунке Дианы Шипли, только волосы у женщины на фото были, очевидно, натуральные— темно-пепельные, подстриженные перышками под мальчика. Я указала на женщину:

— Кто это?

Рейчел пристально посмотрела на меня:

— А что? Почему вы спрашиваете?

— Не думаю, что вы хотите узнать ответ, — мягко отозвалась я. — Так кто она?

— Ее зовут Лиз Лоуренс. Она работает два дня в неделю в нашем уоррингтонском офисе. Уже почти три года. Я думаю, вы ошибаетесь, мисс Брэнниган. Она милая женщина. И хорошо работает, — упорствовала Рейчел.