Тайна умрёт со мной - Заязочка

Хендерсон готовила их по-особому: смешивала молоко с шерри, и кроме корицы использовала ещё какие-то чу́дно пахнущие пряности. Даже сам хлеб, который шёл на тост, был каким-то противозаконно вкусным, мягким, едва ли не как крем. А взбитые сливки сверху, м-м-м!..

Айрис на завтрак съела одно яйцо и целых четыре тоста-«рыцаря», и плевать, что остальные о ней подумали. Это было слишком вкусно. Но, возможно, и шерри было слишком. Айрис владело настолько необъяснимо радостное чувство, что она боялась, что просто пьяна.

Сначала она ехала молча, а потом осторожно начала заговаривать о вещах, не связанных с расследованием и леди Клементиной. Музыка и книги были безопасными темами.

Когда они добрались до Олд-Форда, то Аллен, шофёр, немного заплутал, свернув не туда. Но острую крышу церкви святых Марии и Этельбурги было хорошо видно отовсюду — церковь была скромной, невысокой, но всё равно возвышалась над крышами однообразных кирпичных домов, которыми был застроен Олд-Форд.

Наконец они остановились возле церкви, вернее, возле её железной ограды. По другую сторону ограды росло несколько старых раскидистых деревьев, а всё пространство между ними было заполнено серыми могильными камнями. Машин в этом районе было мало, а такие роскошные, как «ягуар» Дэвида, здесь появлялись, наверное, раз в год, так что автомобиль тут же окружили неизвестно откуда взявшиеся дети. Только что улица была пустой — и вот уже целая толпа мальчишек.

Дэвид, выходя из машины, предложил Аллену сходить перекусить — они могут задержаться в церкви, но Аллен, неодобрительно оглядев мальчишек, сказал:

— Ох нет! Я здесь автомобиль без присмотра не оставлю…

Район был бедным: это было видно и по старым выцветшим занавескам на окнах, и по облупившейся краске на дверях и по тому, какая застиранная и перештопанная одежда висела на верёвках, натянутых поперёк узких боковых аллеек.

Церковь была сложена из грубоватого серого камня, и единственным её украшением было небольшое окно-роза и каменная резьба над входом.

Служба уже закончилась и свет внутри был погашен. Зато в полутьме ярко горел витраж на стене за алтарём. Недалеко от дверей полный мужчина тихо разговаривал с женщиной. Он был с ног до головы в чёрном, и только на шее белел тонкий ободок колоратки.

Мужчина заметил их и, попрощавшись с женщиной, повернулся к ним с любезной, но почему-то тревожной улыбкой.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросил он.

Айрис торопливо шагнула к нему, представила себя и Дэвида и объяснила, что ищет информацию о священнике, предположительно служившем в этой церкви и сороковые годы. Мужчина, оказавшийся дьяконом, вежливо, но однозначно дал понять, что подобные сведения они не сообщают. Если угодно, мисс может обратиться в архиепархию Вестминстера.

Айрис растерялась. Слова «архиепархия Вестминстера» сами по себе звучали внушительно, почти угрожающе, и она сразу подумала, что в таком-то месте на её расспросы тем более никто отвечать не будет.

И тут заговорил до сих пор державшийся позади Дэвид:

— Возможно, вы не расслышали моё имя, преподобный. Меня зовут Дэвид Вентворт, моя семья ежегодно в декабре жертвует вашей церкви семьсот фунтов, начиная, если я не ошибаюсь, с 1941 года. Мы будем рады и дальше оказывать этому приходу помощь, если…

Дьякон даже не дал Дэвиду договорить. Он изменился в лице и тут же сообщил, что немедленно проводит их к отцу Мёрфи, настоятелю церкви.

Дом настоятеля оказался рядом, с другой стороны церковного двора, почти полностью превращённого в кладбище, а отец Мёрфи — куда более приятным собеседником, чем дьякон. Айрис показалось, что он с удовольствием согласился бы им помочь даже без напоминаний про пожертвования.

— В. Мейсон, говорите? — поднял он чёрные кустистые брови. — Отец Винсент, я полагаю. Винсент Мейсон.

Айрис от радости сжала пальцы в кулаки. Наконец-то хоть что-то! А не вечный тупик, куда ни загляни!

— Вы его знаете? — спросила Айрис.

— Нет, я с ним не знаком, но знаю, кто это. Он служил здесь в годы войны, недолго. А потом, кажется, сложил с себя сан, но насчёт этого не уверен. Я здесь всего четыре года… Но я знаю, кто вам может помочь! Отец Трокмортон, настоятель церкви святого Петра.

— Где эта церковь? Хотя бы Лондоне? — спросил Дэвид.

— О да, но вам не надо никуда идти, молодые люди. Мы отцом Трокмортоном по воскресеньям играем в шахматы. Я позвоню ему и попрошу прийти пораньше. А вы пока попьёте чай. Миссис Хинсли испекла вкуснейший яблочный пирог.

Пирог действительно оказался вкуснейшим, хотя, возможно, и уступал несравненным тостам миссис Хендерсон, так что полчаса до приезда отца Трокмортона пролетели незаметно. Отец Трокмортон оказался высоким и внушительным седовласым старцем, хотя, возможно, был не так уж и стар — седина делала своё дело. При ходьбе он опирался на трость, и отец Мёрфи тут же усадил его в кресло.

— Преподобный Винсент Мейсон… — задумчиво сказал он, когда Айрис рассказала, кого разыскивает. — Не слышал о нём много лет. Я служил раньше здесь, в Марии и Этельбурге, но вместе с ним недолго. Может, месяца два-три. Я начинал здесь дьяконом при отце Муре, а когда тот слёг, прислали отца Мейсона. Если правильно помню, осенью сорокового года. А в январе я ушёл добровольцем на флот. Потерял почти всю ступню, — отец Трокмортон указал тростью на свою ногу: вполне обычно выглядевшую ногу в чёрном начищенном до блеска ботинке. — Меня отправили домой, и в сорок третьем я снова оказался в этой церкви. Отца Мейсона здесь уже не было. Вы уверены, что ищете именно его?

— Да, пока всё сходится. Мы предполагали, что священник, который устроил усыновление, был из этой церкви. А в документах указано имя «В.Мейсон». Он как раз служил здесь в нужные годы.

— Очень странно, потому что церковь не занималась усыновлениями. Возможно, это было личное желание отца Мейсона, не исключаю. Мы собирали деньги, раздавали горячие обеды нуждающимся, но усыновление… Нет, такого не было. И вот ещё в чём дело. Не припоминаю, чтобы какая-то семья из нашего прихода погибла во время Блитца, а ребёнок остался. У нас небольшой приход, католиков здесь не так уж много. Есть ирландцы, но они в основном селятся ближе к докам. Я бы знал про этот случай… И фамилию Фернсби бы помнил. Конечно, меня здесь не было два с лишним года, но мне бы рассказали. Но лучше спросить у миссис Хинсли, она наверняка знает. Она уже ушла? — повернулся отец Трокмортон к отцу Мёрфи.

— Да, уже ушла. Но я могу ей позвонить, — отец Мёрфи с готовностью встал со стула.

— А вы не знаете,