Чисто шведские убийства. Деревушка с секретами - Бьёрн Беренц

поодаль в ожидании дальнейшей транспортировки. Тем временем большая часть команды занялась поиском улик. Со всех предметов снимали отпечатки пальцев, в пакетики в массовом количестве складывали образцы. То и дело срабатывала вспышка полицейского фотографа. Причем так часто, что в зрачках Ларса оживленно взрывались десятки маленьких сверхновых. Если в результате у него случится очередной приступ мигрени, он ничуть не удивится. Хотя с тех пор, как он уехал из большого города, они стали возникать гораздо реже.

Пекарь оторвал взгляд от мешка с телом и немного затравленно посмотрел на Ларса.

— Он там, внутри?

Ларс не стал утруждать себя ответом. Он вспомнил разговор с криминалистом, который сообщил предполагаемую причину смерти. По его словам, мужчина задохнулся в чане. Сначала куски теста перекрыли дыхательные пути, а затем крюк для теста отрезал доступ кислороду. Ларс подавил дрожь.

— Итак, еще раз с самого начала, — заговорил он. — Ты был на празднике у озера и посреди ночи ушел в пекарню, чтобы замесить тесто для хрустящего хлеба. — Он ненадолго замешкался. — Так вы его называете?

— Я делаю это каждый год, с тех пор как поселился здесь, — тихо, почти бессильно откликнулся Нильс. — Потому что это приносит удачу.

От Ларса не ускользнула ирония ситуации.

— А вот Матсу это удачи не принесло, — так тихо пробормотал он себе под нос, что пекарь его не услышал или просто не захотел слышать. Во всяком случае, Нильс невозмутимо продолжал:

— Каждый праздник середины лета я замешиваю тесто для хрустящего хлеба, пеку его и на следующий день раздаю всем жителям. — Он едва не улыбнулся. — Это уже стало неизменной традицией фермы.

Ларс сделал пометку.

— Ясно. И вчера ночью все происходило точно так же?

— Именно так!

— Есть ли свидетели?

Нильс заколебался, казалось, лихорадочно обдумывая ответ, но в итоге покачал головой. Когда Ларс сделал очередную пометку в блокноте, он судорожно вздохнул.

— Почему я здесь? К чему все эти расспросы? Я что, подозреваемый?

— Нет, — солгал Ларс. Конечно, он подозреваемый. Убийство в пекарне автоматически включало пекаря в число возможных убийц. Старое полицейское правило.

Усталый взгляд пекаря опять метнулся к тестомешалке.

— Теперь она наверняка сломана.

— Какие у тебя были отношения с Матсом Эрландссоном?

— Ну, я знал его. В конце концов, он жил по соседству, но, по сути, меня с ним ничего не связывало. Мне это было и не нужно.

— Он тебе не нравился? — уточнил Ларс.

Нильс натянуто рассмеялся.

— Покажи мне хоть одного человека в деревне, которому он нравился. — Смех затих, как только его взгляд снова упал на мешок с телом.

— Как давно ты здесь живешь?

От вопроса Ларса Нильс вздрогнул. Видимо, он вывел его из глубоких размышлений. Мужчина принял задумчивый вид.

— Пять лет, — нерешительно ответил он. — Примерно. Хотя нет, наверное, уже шесть.

— А до этого?

— Раньше я жил в другом месте.

— Где?

— Господи, неужели это имеет значение?

Ларс молча смотрел на него.

— Ну хорошо, до этого я управлял пекарней в Векшё.

— И почему перестал этим заниматься?

— Ну, потому что мне надоело, хотелось тишины и покоя. Как-то раз я приехал сюда в отпуск, подумал, что здесь очень красиво, и услышал, что местные хотели бы открыть пекарню на ферме, но у них нет пекаря. — Его плечи поникли. — Одно привело к другому. — Он поднял голову, почти с вызовом посмотрел Ларсу в глаза и гордо ухмыльнулся: — С тех пор я стал местным пекарем.

— Ясно.

— Да.

Ларс оглянулся на тестомешалку.

— Значит, ты готовил тесто в этой машине. Когда именно это было?

— Сегодня ночью.

— Точнее!

Нильс закатил глаза и добавил:

— В одиннадцать минут второго.

На мгновение Ларс перестал контролировать выражение лица. Слишком уж его удивил ответ.

— Что это за время?

— Ну… из-за счастливого числа три. Это сумма цифр: час ночи и одиннадцать минут.

В блокноте появилась еще одна заметка. Потом он попросил пекаря рассказать, как готовится тесто для хрустящего хлеба. По какой-то непонятной причине полицейский записал даже ингредиенты: мука, овсяные хлопья и семена подсолнечника. Не то чтобы это имело отношение к его расследованию. Но вдруг он остановился.

— Почему именно в ночь Мидсоммара?

— Потому что такова традиция, — снова пустился в объяснения Нильс. — С тех пор как я поселился на ферме, каждое утро после Мидсоммара все едят мой хрустящий хлеб. Это стало традицией. Своего рода обряд на удачу.

Ларс сделал запись в блокноте: «Традиция», а затем вновь посмотрел на пекаря.

— Что ты делал после того, как замесил тесто?

— Я все прибрал, выключил свет и спустился обратно к озеру, на праздник.

— И в тот момент, когда ты покидал пекарню, ни Матса, ни кого-либо еще там не было.

— Конечно нет. — Нильс надулся и чуть ли не обиделся на то, что ему задали подобный вопрос.

— А по дороге к озеру, — продолжил Ларс, — ты не видел Матса?

— Нет! Мы закончили? Теперь я могу идти?

— Минутку. — Полицейский наблюдал, как двое его коллег возятся с тестомешалкой. Один из них наполовину перегнулся в чан, словно желая воссоздать позу мертвеца. Ларс поднял ручку и указал ею на грудь Нильса: — Сначала я хотел бы знать, когда ты в последний раз видел Матса.

Пекарь как раз собирался ответить, как вдруг коллега Ларса — тот, который только что до пояса залезал в чан, — крикнул:

— Ше-е-еф! Мы тут кое-что нашли!

Часть 10

ШВЕДСКИЙ ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ

Sötchock

В дословном переводе это значит «сладкий шок». Очень подходящее определение, потому что оно описывает человека, который буквально сходит с ума от милоты — например, при виде котят или щенков.

Глава 27

Ина сидела на кухне у Агнеты и пила чай. Зеленый, со вкусом цветков апельсина и персика, но с горьковатым послевкусием, которое ей очень понравилось. Агнета сидела напротив, перед ней тоже стояла исходящая паром чашка, но она к ней не притрагивалась.

— Значит, ты видела Матса, — подытожила она то, что Ина минуту назад рассказала ей в мельчайших подробностях. — За несколько часов до того, как мы обнаружили его в тестомешалке.

— Именно так.

— И он вылезал из окна Кнута.

Ина сделала еще один глоток, понимая, что Агнета вовсе не ждет от нее ответов, ей просто необходимо произнести услышанное вслух, чтобы все понять.

— И что сказал по этому поводу полицейский, этот Ларс?

— Ну, прежде всего он сказал, что Зевсу не помешал бы кинолог, — заявила немка, поскольку это было первым, что пришло ей в голову.

— А насчет Матса?

— Ничего, — откликнулась Ина. — По крайней мере,