Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

противоречивых объяснениях, неправильно истолковав соображения ватиканских священнослужителей, и вскоре пошли разговоры об убийстве. Нечистоплотные писаки тут же настрочили об этом десятки книг, некоторые из которых даже стали бестселлерами. Между тем однозначно было доказано, что смерть наступила от естественных причин. Однако среди тех, кто не был вхож в церковные круги, то есть среди большинства людей, слухи продолжали множиться. В Ватикане поклялись, что подобное никогда не повторится, и нынешняя тактика общения с прессой предполагала полную открытость.

Доктор Гаспари, примчавшийся сразу после звонка сестры Софии, зафиксировал тот факт, что Сасси действительно мертв и никакие реанимационные меры не нужны. Дело выглядело вполне понятным. У Сасси было больное сердце. Он уже пережил два инфаркта. На тумбочке лежала упаковка с лекарством и стоял стакан воды. Видимо, приступ начался так неожиданно, что он уже не мог дотянуться ни до того, ни до другого. Внешних повреждений на теле не обнаружено. Именно это доктор и собирался сообщить полиции. Возможно, она еще будет проводить собственное расследование, но вряд ли это что-то изменит.

Гаспари с пыхтением опустился в кресло и вытянул ноги. Сестра София стояла рядом с дверью и была готова оказать любую помощь. Какую именно, она и сама еще толком не понимала. Глядя на тело, она снова и снова покачивала головой, словно хотела выразить свое неодобрение по поводу произошедшего несчастья. Вдруг ее голова замерла.

— Доктор…

Гаспари устало воззрился на нее. У него сильно разболелись ноги.

— Гм?

Сестра София вытянула руку, указывая на голову Сасси.

— Что это такое?

Гаспари с трудом наклонился в сторону тела.

— Что именно?

— Вот это! На его губах!

Голос сестры Софии прозвучал очень резко, хотя она не отдавала себе в этом отчета. Гаспари близоруко сощурил глаза, но так ничего и не смог разглядеть. Он поднялся, при этом весь его вид выражал укоризну, подошел к трупу и, с трудом встав на колени, опустился на блестящий паркетный пол.

Сестра и в самом деле права. Нечто белое, тонкое, едва заметное торчало изо рта Сасси, прилипнув к нижней губе. Гаспари схватил кардинала за подбородок и, положив другую руку на лоб, медленно открыл ему рот. Показалась белая масса. Рот покойного был полон ею до самого горла. На губе оставалась лишь маленькая крошка. Перед смертью кардинал Сасси пытался прожевать бумагу.

XV

Девятью годами ранее

Кто придумал это игривое название, сейчас уже и не вспомнишь.

«Строптивая любовница».

Оно просто появилось, а затем быстро прижилось в министерстве. Оно выглядело таким восхитительно образным, а главное, запоминалось гораздо лучше, чем длинное научное название этого химического вещества. «Строптивая любовница» — специально разработанный опиат, схожий по действию с героином, но химически абсолютно чистый и вызывающий во много раз более сильное и быстрое привыкание. Одной-единственной дозы достаточно, чтобы получить зависимость. Кроме того, состав его оказался настолько сложным, что переход к заместительной терапии, например прием метадона, был в принципе невозможен. Если известен пол и вес человека, то можно совершенно точно предсказать, когда начнут проявляться симптомы абстиненции. Препарат нигде не приобретали, поскольку его изготавливали в собственных лабораториях исключительно для потребностей министерства. Он предназначался для людей, которых требовалось склонить к сотрудничеству, в том случае, если этого не получалось добиться при помощи денег, шантажа или внушая мысль, что человек сделал правильный моральный выбор. К таким людям, которых невозможно было завербовать, относился и монсеньор Ринанцо.

Дело прошло без особой суеты. Свой двухнедельный ежегодный отпуск Ринанцо всегда брал в октябре. И всегда ездил в одно и то же место, в Остию, примерно в тридцати минутах езды от Рима. Он неизменно селился в одном и том же отеле, выходящем окнами на пляж. Такая поездка оставалась для него самым любимым событием года, и он наслаждался отдыхом в полной мере, даже если это означало лишь сидеть в шезлонге у моря и читать книги, не имевшие отношения к богословию.

В первую же ночь в его комнату ворвались неизвестные и ввели ему наркотик. На дверь номера, который он не покидал несколько дней, была повешена табличка: «Просьба не беспокоить». Монсеньору Ринанцо в полной мере дали прочувствовать, какое пьянящее наслаждение может доставить ему «строптивая любовница» и какие муки приносит отмена вечернего свидания с нею. Как и все жертвы, он очень быстро в этом разобрался.

Потом ему объяснили, чего от него хотят в обмен на суточную дозу. На самом деле ничего чрезмерного — нужна информация, которая попадает к нему в руки во время работы в Ватикане, притом что он еще не очень сильно продвинулся по карьерной лестнице. Монсеньору Ринанцо пришлось подчиниться. Ежедневно он составлял рукописный отчет и оставлял его в исповедальне. Иногда он также получал специальные инструкции, но это случалось редко. Он утешал себя тем, что информация, которую таким образом предоставлял, на самом деле не являлась секретной. Бóльшая ее часть была либо совершенно незначительной, либо ее спокойно можно было получить из ежедневной газеты «Оссерваторе Романо».

Конечно, министерство не относилось к этим отчетам серьезно. Чаще всего они так и хранились непрочитанными. Здесь важно было скомпрометировать Ринанцо и держать его на коротком поводке, пока он по-настоящему не понадобится, чего, возможно, никогда и не случится. В конце концов, он был только одним из многих винтиков.

XVI

Первый день конклава, вторая половина дня

Неожиданно уже первый тур выборов выдался необыкновенно напряженным. После второго тура осталось всего два кандидата: либеральный кардинал Ариосто, который словом и делом всегда поддерживал курс на обновление церкви, начатый его предшественником, и от которого ожидали, что он станет продолжателем полезных нововведений. Второй кандидат — строго консервативный кардинал Диалло из Гвинеи, которого, как и большинство африканских священников, возмущало, что религия, которая с таким трудом делает первые шаги на их континенте, постоянно подвергается реформированию.

За Диалло отдали семьдесят восемь голосов, за Ариосто — сорок один. Затем, в третьем туре, некоторые из сторонников Диалло сменили лагерь, что не являлось чем-то необычным, поскольку многие кардиналы хотели помочь уважаемому коллеге сохранить лицо, для чего требовалось смягчить его поражение не столь сильным разрывом. Это могло привести к тому, что проигравший, ко всеобщему удивлению, вырывался вперед. Такое не раз случалось в прошлом. Ведь в третьем туре продолжали участвовать и те кардиналы, которые в самом деле хотели увидеть своего кандидата папой. В конце концов, Ариосто получил семьдесят пять голосов. Поскольку это все еще не составляло двух третей голосов от общего числа