Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит» - Энтони Бучер

Искренне ваш

Джон ОʼДаб

Несмотря на весь свой осторожно-лихой стиль, письмо это было написано в школьном классе — если быть точным, в классе Школы Воспитания Избранных Юных Леди мисс Аминты Фроули. На доске красовались французские глаголы, а тяжёлый воздух был насыщен запахом мела и специфическим ароматом опилок дворника.

Сухой человечек, сидевший за столом, тщательно закрутил колпачок авторучки.

— На редкость глупое письмо, Фред, не так ли?

Дворник Фред тяжело опёрся на метлу и уставился сквозь очки из вулвортовского универмага на лежавшее на столе письмо.

— Мне кажется, тут нет особого смысла, мистер Эванс, это факт, но никогда не знаешь, что понравится голливудским. Я всегда так говорю, когда иду в кино: «Они не знают, что нам нравится, — говорю я, — Это ясно. Так как же простой человек может знать, что им нравится», — вот что я говорю.

— Во всяком случае, Дерринг Дрю им, похоже, нравится, — сказал Джонадаб Эванс, известный тем, кого Мейсон и Моррисон именуют «его бесконечным кругом читателей», как Джон ОʼДаб. (Однажды мистер Эванс указал им, что все круги бесконечны по определению; но рекламных агентов эта мысль не смутила.)

— Я тоже, — сказал Фред, извлекая сильно обкусанную кукурузную трубку самого примитивного вида. — По крайней мере, я так думаю. Не то чтобы это можно назвать по-настоящему убедительным, но это как бы заставляет что-то забывать, и, думаю, иногда это довольно неплохо.

— Спасибо, Фред. Эскапистская литература получает одобрение пролетариата.

— Это я? — Фред медленно пополнил из резинового мешочка то немногое, что оставалось в чашечке трубки. — Не могу сказать, что мне нравится, как это звучит.

— Знаю. Одно из утешений демократии. Ни один американский рабочий не любит, когда ему говорят, что он пролетарий.

Фред вновь посмотрел на письмо и чиркнул спичкой.

— Так вы в самом деле собрались в Голливуд? — он произнёс это тоном «Так вы всё-таки улетаете на Марс?» — Что вы скажете мисс Фроули?

— В этом и проблема, Фред. Что бы вы сказали мисс Фроули, если бы она сейчас пришла и застала вас курящим в классе?

— Я бы сказал, что помогал её старику, — ухмыльнулся Фред. — Он делал деньги на початках, а я всегда говорю, что нет на свете дыма слаще, чем из старой доброй миссурийской кукурузной трубки.

— Возможно, и так, — рассудительно промолвил мистер Эванс. — Но, несмотря на все мои прекрасные слова в адрес «Метрополис-Пикчерз», я не знаю, как вести себя с мисс Фроули. Быть может, я не понимаю контрактные трудности мистера Вейнберга как писатель, но, безусловно, понимаю их как учитель.

— Почему бы вам просто не сказать старушке, чтобы она шла куда подальше? Я бы так и сделал, мистер Эванс, именно так бы я и сделал, если бы кино покупало мои книги.

— Знаю, Фред, но проблема в старом мистере Фроули. Он был таким хорошим бизнесменом, что передал свои хитрости по наследству дочери. И я, как невинная овечка, подписал контракт, который она дала, на семь лет. Я здесь уже четыре года — с тех пор, как почила в Бозе старая добрая военная академия Сэмпсона. Четыре года я зимой и летом воспитываю юных миссурийских леди и должен это делать ещё три года. С тех пор, как стали печататься истории о Дерринге Дрю, я намекал мисс Фроули, что, возможно, хотел бы уйти; но она только помахивает у меня перед носом контрактом, и я всё ещё здесь.

— Повздорьте с ней, — предложил Фред. — Разозлите её, и она сама разорвёт контракт.

Мистер Эванс деликатно вздрогнул.

— Пожалуйста, Фред. Вы знаете мисс Фроули. Думаете, у меня достанет смелости с ней повздорить?

Фред внимательно посмотрел на него.

— Не-е-е. Думаю, нет. Не могу сказать, что осуждаю вас. У меня самого не так много смелости.

Он отложил трубку и взял ведро с опилками.

— Ну, мне пора в другие комнаты. Удачи, мистер Эванс.

— Спасибо.

Дверь за Фредом закрылась. Мистер Эванс взял своё оптимистичное письмо Ф. Х. Вейнбергу и перечитал его.

— Слегка застенчиво, — с отвращением прокомментировал он. — Но ведь люди такого и ждут от столь лихого писателя.

Он вновь обратился к посланию мистера Вейнберга и прищёлкнул языком, встретив постыдно неправильное употребление слова «предвосхищать».

— И что такое, интересно, «бэшка»… — пробормотал он.

Дверь вновь распахнулась. Мистер Эванс оглянулся и увидел, как весь дверной проём заполнила внушительная фигура мисс Аминты Фроули.

— Работаете допоздна, мистер Эванс, — заметила она тонким голосом — совершенно несоразмерным её огромным габаритам и оттого ещё более устрашающим.

— Ну… а… да, — забормотал он. — Упражнения, знаете ли. Исправляю. Эта Лоинг никак не может понять несовершенный вид сослагательного наклонения.

Мисс Фроули была зловеще чопорна и молчалива. Он заболтал:

— Знаете, это может быть хорошим знаком. Она может в конечном счёте заговорить, как истинный туземец — среди них так мало кто это понимает. Ха-ха, — прибавил он. Это был не смех — просто два слога «ха». Звучавшие жалко и беспомощно перед вопиющим молчанием мисс Фроули.

Она не спеша откашлялась и с размеренной резкостью заговорила:

— Мистер Эванс, в этой комнате табачный дым.

Он осмотрелся. Перед ним лежал как следует набитый, всё ещё тлевший кукурузный початок Фреда. И через секунду он знал, что делать. Он сунул мундштук в рот, вздёрнул трубку под причудливым углом и поднял взор вверх.

— Значит, он тут есть, — сказал он.

Брови мисс Фроули едва не соприкоснулись с седыми корнями её чёрных волос.

— Вы знаете правила этого учреждения, мистер Эванс, — проговорила она.

— И что с того? — смело рискнул он.

— Вы знаете, сколь упорно я борюсь с любыми вредными привычками, несмотря на нажитое нечестным путём состояние моего отца.

— Знаю, — он попытался направить ощутимую струйку дыма прямо ей в лицо и почти преуспел в этом.

Мисс Фроули сердито уставилась на него.

— Тогда ответ только один, мистер Эванс, как бы я ни восхищалась вашей работой. В Школе Фроули нет места для… для трубки из кукурузного початка! Завтра я встречусь с юристом, чтобы оформить разрыв вашего контракта. Можете трепетать, мистер Эванс! Всего хорошего!

Но Джонадаб Эванс не трепетал перед лицом гнева мисс Фроули. Он не трепетал ни от блаженного ожидания прелестей Голливуда, ни от сверхъестественного предвидения событий, которые должны были его там постигнуть. Мистер Эванс, радуясь первому своему знакомству с миссурийской кукурузной трубкой, думал лишь о том, успеет ли он вовремя добраться до уборной.

III

«МЕТРОПОЛИС-ПИКЧЕРЗ»