Парасомния - Дмитрий Владимирович Ковальски

Он старался разделить тишину на незначительные звуки, постепенно отслаивая каждый. Скрипнула половица, словно на нее кто-то аккуратно наступил, следом послышалось сдавленное дыхание мисс Уолш, сигнализировавшее о неправильном положении ее тела во сне. С каждым мгновением его сознание различало новые, едва уловимые звуки. Удаленность особняка от берега не мешала шуму волн доноситься до Августа, как и свисту гуляющего по улицам города ветра.

Он еще раз проверил время. С того момента как Оливия уснула прошло только 17 минут, до перехода сна в следующую фазу оставалось еще не меньше 20 минут.

Постепенно стул перестал казаться неудобным и жестким, звуки и запахи приобрели магический фон, от напряжения Августа не осталось и следа. Его организм был полностью готов ко сну, только взгляд и сознание были прикованы к Оливии. Периодически он смотрел на время, проверял пульс и дыхание, делал записи, рассчитывая, какая фаза сна наступила. В очередной раз он аккуратно положил руку девочки на кровать, посмотрел на часы, слегка покачал головой, что-то складывая в уме, и вернулся на стул, продолжая наблюдение за своей юной пациенткой.

6

Доводилось ли вам замечать тот момент, когда обрывается связь с реальностью и вы засыпаете? Этот момент, если за ним понаблюдать, наполнен настоящей магией и тайной.

Перед Августом небольшая комната, обставленная, видимо, той мебелью, которая не пригодилась в других комнатах. Старенькое кресло, уютно расположившее в себе посапывающую мисс Уолш, чуть ближе к окну комод и шкаф, созданные в едином классическом стиле. Эта мебель, со слов торговцев, была уникальна потому, что ее изготовили из дерева макассар, доставленного прямиком из Индии. Несколько картин незнакомых графов висели в этой комнате еще с тех пор как молодой Норман впервые решил жениться, а Саманта только появилась на свет. Эта комната посещалась не часто. Только недавно, когда сюда было решено перенести девочку и ее кровать, здесь появились кофейный столик и стул. Сюда никогда не попадали лучи солнца, и комната не нагревалась, чем отлично подходила для отдыха и сна. Столик держал на своих слоновьих ножках дубовую, крашенную в черный доску, обычно уставленную обилием лекарств и свечей, сейчас же сюда добавились часы Августа и очки мисс Уолш. И тот самый классический стул из столовой, полностью удовлетворивший просьбу мистера Моргана.

Он не собирался спать.

– Мне этой ночью важен сон не мой, а девочки, и чем меньше буду спать я, тем выше вероятность того, что выспится Оливия.

Однако, сон поступает всегда так, как ему заблагорассудится. Несмотря на неудобный стул, Август все равно опустил плечи, слегка склонил голову назад и начал медленно закрывать глаза, постепенно переставая видеть последний элемент интерьера – кровать, пустую и незаправленную.

Если бы Август не спал, если бы оставался в напряжении, то он бы увидел, как Оливия – девочка, не способная поднять руку часом ранее – сейчас медленно убрала одеяло и по одной опустила на деревянный пол свои худенькие ножки. Взгляд ее, пустой и безжизненный, бесцельно бродил по комнате, не соответствуя ее движениям. Встать ей удалось беззвучно, не побеспокоив ни одной доски пола и не обратив на себя внимание. Несмотря на закрытые глаза, Август заснул не полностью, и малейший раздражитель заставил бы его проснуться, однако Оливия словно ничего не весила. Так она постояла несколько минут, изучая комнату и ее убранство, оставляя все без интереса, до того момента, пока не увидела Августа.

В комнате их было трое: пожилая сиделка, которая отказывалась менять позу, продолжая сдавленно дышать, черноволосый доктор с юным лицом и аккуратными усиками, спавший в неудобной позе на стуле – явно с утра будут проблемы с шеей, – и девочка, медленно, по-кошачьи подбирающаяся к доктору, смотрящая прямо на него и медленно вдавливающая кончики пальцев с неподстриженными ногтями в нижние веки глаз. Словно пытаясь изучить его лицо в деталях, она замерла, из-под век показались капельки крови, а по телу пошла дрожь. Оливия или то, что она из себя сейчас представляла, начала задыхаться, жадно пытаясь набрать полную грудь воздуха. Постепенно ее рот раскрывался шире и шире, словно она готовилась что-то сказать, как делают дети, прежде чем выпалить сотню слов за короткое время. Как только ей удалось набрать полную грудь воздуха, она замерла на мгновенье, а потом дом и окрестности огласил истошный крик.

Глава 2

1

О том, что Литтл Оушен погружается в безумие, догадаться было сложно. Особо наивные полагали, что расстройство сна – вещь временная и закончится буквально дня через два. Скептики же, наоборот, считали это место больным и проклятым и спешили покинуть его как можно скорее. И, надо быть честным, метод этот начинал работать уже на следующий день, когда больной отъезжал на достаточное расстояние от города.

Вот только людей, осмелившихся оставить родной дом, было немного. Что только не пробовали жители в борьбе за здоровый сон: пить настои трав, надираться до отключкивиски и ромом, дышать сухим опиумом, втирать его как мазь или же курить с табаком – заканчивалось все едино, они просыпались. Каждый по-своему, но спали они не больше отведенного времени. Пробуждение было разным, начиная от криков и кошмаров и заканчивая ночным блужданием и недержанием. На рассвете они старались найти новые решения, которые в итоге не давали результата.

В эту ночь уже не спало сорок три человека, включая Оливию.

2

В обычные дни Луи Жерар любил дождь и был рад прогулке под зонтом. Эти моменты он считал превосходством чистоты, потому что верил, что вода смывает не только скопившиеся грязь и пыль, но и всю ту злость, которая накапливается за день.

О переезде в Литтл Оушен он не думал, но судьба с голубыми глазами и светлыми кудрями перевернула его жизнь за один день. Теперь он готовился представить этому городу свою пекарную лавку с выпечкой по лучшим французским рецептам. Совместно с Анной – той самой, которая заставила его влюбиться в этот город – он придумал название и вывеску. Она помогла ему в свое время с поиском временной работы, где его кулинарные навыки были приняты с восторгом. Ранее Луи никогда бы не подумал, что начнет свое дело, да еще так далеко от дома. Но после встречи с Анной что-то в нем пробудилось, и он почувствовал, что со всем справится. И уж они-то будут счастливы в этом прекрасном дождливом месте.

Так оно и