Невидимый свет - Алексей Андреевич Попович

Старший инспектор Карл Шпиц, отвечавший за порядок в этом городе, выглядел понуро. Он был из тех людей, у которых словно на лбу написано. Видно было, что он удивлён. В его практике происходили подобные крупные преступления, но уже давно канули в лету. Вряд ли ему хотелось иметь дело с убийцей, ведь они, как известно, скрытны и прячутся среди обычных граждан. Круг подозреваемых было неимоверно широк, так что подозрение могло пасть на любого жителя города.

– Я друг это человека. Как это произошло? – поинтересовался Мортимер.

– Его нашли двадцать минут назад. Особо никакой информации. Посетители заметили, что хозяина нет на месте. Кто-то догадался заглянуть за стойку. И вот вам труп. Вокруг кровь. Почерк убийцы непонятен, не отчётлив.

– Никаких подозрительных людей не видели поблизости?

– Я хотел спросить об этом у вас. Здесь не самая подходящая обстановка, шумно и невозможно сосредоточиться. Много лишних ушей, не хочу увидеть своё лицо в очередном газетном номере. Идёмте в участок, там мы сможем спокойно всё обговорить.

Мортимер в последний раз взглянул на друга. Невероятная печаль во взоре умершего, заставила Графа вздрогнуть. Он будто всё ещё чувствовал присутствие своего друга в этом месте.

Офицер и Мортимер шли вдоль по улице к участку. Шёл дождь, ноги вязли в тягучей грязи, и атмосфера наступающего вечера угнетала обоих. Наконец они достигли пункта назначения. Внутри было тепло, веяло свежезаваренным кофе. Оба почувствовали, как тело согревается, снова наполняется силой после увиденного кошмара.

В участке всё было обставлено довольно просто, но при этом необычайно уютно и комфортно. На деревянных столах лежали многочисленные бумаги: отчёты, документы и письма. Можно было только представить, какой тяжёлой работой занимались здесь стражи правопорядка. Странные исчезновения, кражи и убийства. Всё это было частью их жизни, той частью, которую они ненавидели.

Керосиновая лампа слабо освещала комнату, но при этом на столе всё было видно. Кое-где по углам виднелась паутина, которой, похоже, было суждено, провисеть ещё целую вечность. Видно было, что в участке работали одни сыщики, которым, зачастую, было просто не до уборки. Но зато, в разоблачении коварных планов и загадочных преступлений им не было равных.

– Итак, давайте продолжим разговор. От чего наступила смерть? Что вам известно? – начал Мортимер.

– Раны нет, ничего не нашли. Это довольно странно. Я поэтому и привёл вас сюда. Вы наверняка хорошо знали покойного. У него были секреты?

– Насколько мне известно, нет. Он был простым лавочником, много трудился, и кое-какие суммы были в его распоряжении. Но я очень сомневаюсь, что у него были недоброжелатели.

– Вы уверены в этом? Деньги чаще всего становятся мотивом преступления.

– Дело в том, что он был весьма замкнутым человеком, мало кого подпускал к себе. Я, по правде сказать, не знаю, даже были ли у него друзья кроме меня. Его жизнь это труд. Единственное, что его утешало – коллекция шляп разных форм. Его жизнь – это постоянный труд. В мастерской он чувствовал себя человеком, был нужным.

– Хм. Он не был склонен к расстройствам? Простите за вопрос, он не имел суицидальных наклонностей?

– Не припомню ничего такого. Он, как все нормальные люди, иногда был весел, иногда печалился, может даже порой проявлял грубость, но это никогда никому не мешало. Это был самый обычный человек.

– У него не было болезней или может предрасположенностей? Скажем детские травмы и мелкие заболевания?

– Не думаю. Его работа непроста. Для того чтобы ежедневно поддерживать порядок в мастерской и чинить механизмы, необходима сила, выносливость и много терпения. Так что могу сказать, что Камфольд был совершенно здоров.

– Что-нибудь известно о его семье, родных?

– Не то чтобы очень много. Человек он одинокий, нет жены, да и детей тоже. Сомневаюсь, что его родители ещё живы. Он не из Штольцхена, поэтому найти других родных проблематично. Послушайте, Карл. Вы точно не обнаружили на теле ничего необычного? Никаких ссадин, ран или скажем следов борьбы?

– Совершенно ничего. Вскрытие будет проведено в ближайшие пару дней. Врач из Ольсбруха едет, телеграмма уже отправлена. В течение пары дней он приедет и произведёт вскрытие и, наверное, что-то прояснится. Возможно, наш убитый был отравлен или удавился химическими испарениями.

– Могу я вас попросить кое о чём?

– Да, я попытаюсь исполнить это.

– Сообщите мне, что покажет вскрытие и делитесь со мной информацией о ходе расследования. А вы сами, что думаете насчёт произошедшего в мастерской?

– Трудно сказать. Что бы я ни сказал, выйдет всего лишь гипотеза. Мне кажется, что преступник использовал не совсем обычное орудие убийства. Это могло быть некое опасное вещество. И вполне возможно, что наш убийца заправский химик или врач. Как бы вам сказать, у меня есть много подозреваемых, но совершенно нет мотива. Такое чувство, будто он сам убил себя или…

– Что или?

– Или наш преступник настолько расчётливый и точный, что не оставляет никаких следов своих деяний. Вполне возможно, что он давно спланировал всё это. А вообще всё это дурно пахнет. Идите лучше домой и отдохните. Вы такое видели и пережили, что лучше бы вам хорошенько отвлечься и не думать о случившемся.

Мортимер ничего не ответил, молча вышел из участка и побрёл в сторону замка. Голова трещала, дождь не прекращался, будто намеревался утопить всех вокруг. Он решил кое-что. Надо разгадать эту странную загадку. Он посвятит этому жизнь, отдаст на это все силы.

Замок в это время суток казался особенно мрачным. Взволнованный Морисс выбежал навстречу хозяину с зонтом. Он что-то кричал, видимо сильно беспокоился, что Мортимер простаивает под дождём. Но все слова были как в тумане, перед Графом всё плыло. Дождь проникал внутрь, заполняя каждую клетку. Будто не заметив беспокойства слуги, Мортимер вошёл в замок и направился в свой кабинет.

Атмосфера разбитости наполнила воздух. И если смерть имела бы земное обличье, то, несомненно, оно бы походило на Графа. Помрачневший взгляд, делал его старше, а по всему телу он чувствовал, как дыхание смерти обволакивает его с ног до головы. В ту ночь он закрылся, и ближайший день не выходил, с головой погрузившись в раздумья.

Морисс, как вкопанный стоял на том же месте, ничего конкретно не понимания, но одновременно жалея уставшего хозяина. Графу нужно было помочь, и лучшей помощью было оставить его в покое, наедине с собой и своими мыслями. Так он и поступил, предоставив хозяина самому себе на долгую страшную ночь в печальном замке.

Глава 6

Нам бы время продлить,

Чтобы ещё подышать.

Нам не дано позабыть,

И нет сил от себя убежать…

Морисс искренне переживал, что Графу пришлось пережить такую утрату, поэтому даже грубость и жёсткость хозяина не вызвали обиды, лишь заставили ему сопереживать. Жули, которая редко выходила из своей рабочей зоны (чаще всего это была кухня или прачечная) вышла из комнаты, дабы узнать, в чём дело. Она встретила Морисса, который всем видом будто кричал о том, как ему тяжело и печально. Девушка сразу подметила это и из глубокой привязанности решила утешить друга:

– Что стряслось? Вы сам не свой.

– Граф не в настроении. Кое-что произошло. Вам наверняка известно о Камфольде.

– Нет. Последние дни я не покидала дома, ведь работы столько и совсем некогда отвлечься. К тому же, у нашего хозяина зверский аппетит и я стараюсь угодить ему, ведь я многим ему обязана.

– Ни одна газета вам не попадалась в руки? Странно. Дело в том, что Камфольда нашли мёртвым в своей мастерской. Его убили, но непонятно чем и как. Обстоятельства странные.