Визит на чай - Беркут

Я в большом круглом помещении с высоченными потолком, мраморным полом и чёрным, как сама ночь, полуметровым овальным каменным постаментом в центре. Пол не просто мраморный — он мозаичный, на тёмной поверхности белые вставки образуют три круга рун вокруг алтаря. На потолке тоже руны, но порядок немного другой. Зря посмотрел вверх. Шатает. Нужно подойти к камню. Темнота.

Изогнутый обсидиановый ритуальный кинжал с серебряной рукоятью, украшенной небольшими сапфирами, лежал тут же, на родовом камне. В голове невольно промелькнула фраза из просмотренной просто ради интереса лекции об организации пространства: «Вещи храним там, где ими пользуемся». Значит, правда, толково. Кстати, а откуда тут свет? Ладно, всё потом. Полоснуть ладонь, прижать к камню. Стоять! Не отключаться! Удалось! Правда, отчасти, лишь потому что оперся обеими руками о постамент. А почему руки то такие маленькие? Я что, усох?

По-настоящему испугаться не успел. Едва кровь из довольно глубокой (резанул левую ладошку от души), раны попала на алтарь, тот словно ожил. В месте соприкосновения с порезом камень потеплел и даже вроде бы как-то посветлел. Не будь мне так плохо попытался бы убедиться, но было не до того. И так больную руку резко прострелило аж до плеча. Вскрикнув, попытался одёрнуть многострадальную конечность. Не тут-то было! Рука словно прилипла и из неё высасывали кровь. Не фигурально. Вполне себе осязаемо проклятая каменюка древним вампиром пила мою кровушку, меняясь на глазах. Из абсолютно чёрного и холодного он стал пепельно-серым и почти обжигающим, а на его поверхности из ниоткуда появилась вязь из причудливо переплетённых рун.

После появления рисунка, из меня перестали выцеживать кровь. Процесс пошёл в обратном направлении. Я почувствовал, как по всему телу прокатываются волны успокаивающего тепла. Даже головная боль отступила куда-то на задворки. Стало так легко и хорошо, что хотелось смеяться и петь. Я и запел. Запел, сам себе не веря и не контролируя, на незнакомом языке, абсолютно не понимая ни, своих же, собственных, действий ни произносимых слов. Сейчас-то я знаю, что это был ритуальный валлийский, и вовсе не простое песнопение. Но тогда… Чуть больше года назад я лишь чувствовал — останавливаться нельзя.

Через пятнадцать минут (именно столько длиться та «песенка»), ослепительная вспышка заставила инстинктивно зажмуриться. Открыв глаза, я едва не присвистнул. Ритуальный зал исчез, превратившись в небольшую зелёную полянку на берегу чистейшего горного озера. Всё бы хорошо, но я там был не один. На меня практически не моргая смотрел самый большой представитель семейства кошачьих — тигр. Вдруг стало страшно любопытно амурский или бенгальский? Полосатый хищник слегка удивлённо наклонил голову вправо словно спрашивая: «Какая тебе разница, кто тебя сожрёт?». А вот интересно! Я повторил его движение. Тигр наклонил голову в другую сторону. Я собезьянничал. Он зевнул. Я тоже. Не специально. Рефлекс. Он угрожающе сделал шаг вперед. По идеи следовало бы отступить, но из чистого упрямства я сделал на два шага больше, возможно приблизив свою гибель. От подобной наглости у котика, по-моему, аж усы встопорщились.

Возможно, мы бы ещё долго дразнили друг друга, однако взгляд тигра вдруг сосредоточился на какой-то точке позади меня. Хотел было развернуться и посмотреть, что же там такое, но не успел, полосатый меня опередил. Гневный тигриный рык, который сопровождался потоком синего пламени, полетел в мою сторону. На уход с линии огня, даже если бы захотел, не было времени. Закрыться можно только руками, что попросту бессмысленно. И главное — я почувствовал, что мне ничего не угрожает, и этот «выстрел» не по мою душеньку. Зажмуриться всё же пришлось, но вовсе не от огня (тот прошёл сквозь меня, будто сквозь бестелесный призрак), а от злобного душераздирающего, и явно предсмертного крика на всю округу, который ударил по ушам в следующую секунду. Я даже голову в плечи втянул от неожиданности. Но подлинный сюрприз меня ждал после того, как утих тот вопль: моего лица коснулось нечто тёплое, мокрое и шершавое. Кошмар какой-то! Меня в наглую облизывали, словно леденец на палочке, а я стоял столбом, ни возмущаться, ни сопротивляться, ни даже открыть глаза совершенно не хотелось.

— Живи, — услышал я, когда на мне буквально не осталось сухого места. А затем снова наступила темнота.

Очнулся я, лёжа в позе эмбриона на чём-то твердом, но тёплом, как русская печка, с зажатом в правой руке кинжалом. Голым. Свежим. Отдохнувшим. Полным сил. Абсолютно здоровым и немного голодным.

Способность думать и воспоминания вернулись не сразу. Лишь через минуту сообразил, где я и на чём, собственно, лежу. Камень, кстати, остался серым. Осторожно выпустил нож. Судя по рукам, я снова маленький ребёнок. Хоть мальчик, и на том спасибо. Ущипнул себя за ляжку. Больно! Не сон! Погодите-ка! Домовик, явно ритуальный зал с рунами и волшебным, скорее всего родовым, камнем, маленький мальчик, крик какого-то злого мужика. Низкий деревянный потолок… и вовсе не больничной палаты — так ведь? А чулана под… Ой, твою Моргану-мать!

— Попадос!

Нет. Точно не усну, раз на воспоминания пробило. Давно такого не было. Да уж, взбаламутил меня денёк сильно. Чуть больше года прошло. Вроде, хорошо же обжился, быстро, а вот спокойно реагировать на ключевые фигуры книжной истории не могу. Веду себя дурак дураком. Обидно. Вот что это за «не женюсь» вообще? Позорище! Ещё и сбежал. Детский сад, штаны на лямках. Не думал же о таком! Совсем. К тому же, я здесь, значит и мир тут вовсе не канонический по определению. Не факт, что она вообще волшебница. Чего дёргаться-то? А с Малфоем? Ну, поморщился он от цвета волос, ну не нравится ему синие волосы — павлинов, видимо, напоминают — Поттером же не назвал, не заговорил вообще, просто прошёл мимо. Паниковать-то тогда зачем? Так всё! Долой рефлексию! Всему своё время. Вон с Макгонагалл же всё прошло более-менее чинно. Даже не вериться, если честно. Эх, ладно. Всё потом.

Молока хочу. И хлеба с вареньем. Яблочным:

— Ночной дожор! Все брысь из кухни!

Глава 4

Мои ночные налёты на кухню не то, чтобы регулярные, но не такие уж и редкие. Какого-то графика тоже нет, да и тайны. Вездесущие домовики всё узнали с первого раза, хоть я и убрал за собой. Пришлось выслушивать ворчания Тайво, который в то время уж слишком рьяно