Анатомия безумия - А. Фрей

– Нет-нет… Я чистый… – пробормотал Дейв.

Его взгляд устремился в стену, где в ряд висели семейные фотографии, запечатлевшие самые значимые моменты: дни рождения, совместные поездки, выпускные из старшей школы. Эти картинки давили на него, вызывали нестерпимую боль в висках. Мужчина зажмурился и сжал пальцами волосы, потянув их в стороны. Физическая боль помогала: она прибивала к месту, заставляла сконцентрировать на реальности, прогоняла плотоядные мысли. Дейв выучил этот простой прием уже давно, каждый раз он работал без осечек.

– Папа! – взволнованно вскрикнул Люк, сжимая запястье отца. – Хватит!

Дейв на секунду угомонился, он сидел на диване, тяжело дыша, и смотрел на собственные ноги в домашних тапочках, однако спустя пару мгновений затишья наступила истинная буря. Мужчина попытался вырваться из хватки Кайла, а после неудачи с размаха ударился виском о деревянный подлокотник. Для Дейва мир померк в это же мгновение.

Но Кайл и Люк оставались в сознании. В полнейшем шоке они отступили на шаг назад и переглянулись, не зная, что вообще можно сказать после подобного происшествия. Лили, взволнованная шумом, выбежала на площадку второго этажа и взглянула вниз.

– О Боже мой! – воскликнула она, прикрыв рот рукой. – Опять…

***

Кайл сидел на кухне, нервно дергая ногой. Напряжение в воздухе стягивалось в плотный ком, мешающий дышать. Люк отрешенно гладил по спине мать, задыхающуюся от слез, а Дейв сидел в самом углу гостиной. Шэрил так и не смогла спуститься вниз, осталась лежать на кровати своей старой детской комнаты.

– И часто такое с ним происходит? – на выдохе уточнил Кайл.

– В последнее время у него бывают… такие приступы. То фраза непонятная выскочит, то злым резко становится… Сначала это было раз в месяц, я и внимания-то не обращала, подумала, что с возрастом такое бывает у всех, но сейчас это стало повторятся слишком уж часто.

Никто не хотел отвечать, чтобы не озвучивать вполне очевидную истину, понятную всем, однако такую горькую и неприятную, что, облачившись в слова, она ядом разъедала язык. Тишину заполняло тиканье старых настенных часов, что Лили купила еще двадцать два года назад на какой-то старой гаражной распродаже. Тихие шаги Шэрил не услышал никто. Она, умывшись холодной водой, смогла хоть немного усмирить бурю эмоций.

– Я знаю, что делать, – проговорила она.

– И что же? – горько усмехнулась Лили.

– Лечение, – вымолвила она. – Без него ничего не получится.

– Я согласен, – быстро проговорил Люк. – Я не думаю, что папа хотел бы, чтобы его жизнь стала такой. Даже если ему эта идея не понравится, так нужно.

– Вы хотите сослать папу в психушку? – уточнил Кайл. – Просто избавиться от проблемы таким образом? С глаз долой… – он нервно рассмеялся и покачал головой.

– Нет, – запротестовал Люк. – Мы хотим, чтобы через два года семейные праздники не превращались в хаос. Мы не знаем, чем он болен, но это может быть опасно как для окружающих, так и для него самого. Что, если в очередном приступе он получит сотрясение или серьезную травму?

– Мы можем присматривать за ним, – жестко ответил старший брат.

– Как? – с вызовом спросил Люк. – Шэрил беременна. У мамы едва хватит физических и моральных сил помочь в случае чего. Кто из нас с тобой оставит всю жизнь и бросит учебу, чтобы следить за тем, как папа теряет себя из-за болезни? Ты бы хотел отказаться от всего, чтобы каждый день смотреть ему в лицо и все меньше узнавать?

– Он прав, Кайл, – тихо произнесла мать, потирая лицо дрожащими руками. – Он прав, милый…

В ее голосе колокольчиками звенели слезы. Люк накрыл ладонь матери рукой и слегка сжал ее в знак поддержки.

– Отлично, ты тоже за них?

Кайл с досадой ударил ладонью по краю стола и сжал челюсти. Он не понимал, как все его родные вмиг стали такими бессердечными.

– Как думаете, папа бы хотел сейчас отправиться черт знает куда, сидеть взаперти несколько месяцев или даже лет вдали от нас? Хотел бы он, чтобы мы вот так отплатили ему за всю доброту и любовь? Это жестоко и несправедливо.

– Ну так предложи что-нибудь! – вскипел Люк. – Ты только и можешь, что критиковать. Считаешь себя умнее всех нас, ответственнее, лучше? Думаешь, что сможешь найти гениальное решение? Так найди!

– Не ругайтесь! – строго бросила Лили.

– Надо спросить папу, что он хочет сам, – заключил Кайл. – Если он решит принять ваш вариант – я умываю руки.

– Если он откажется, ты останешься с ним? – требовательно спросил Люк.

– Останусь. Если надо – все брошу и останусь. А если он согласится, ты сможешь найти место, где с ним будут достойно обращаться и помогут вылечиться?

– Я знаю такое место, – аккуратно вклинилась в разговор Шэрил. – Есть одна клиника, находится на островах у штата Вашингтон. Она частная, но там проводится экспериментальная программа, направленная на мягкое лечение. Больные там могут гулять, дышат свежим воздухом и общаются с психиатрами. Вполне комфортное место… Наверное.

– Ты это откуда знаешь? – вскинулся Кайл.

– Мой… хороший знакомый работает там.

– И что подразумевает эта экспериментальная программа? Папа станет подопытной крысой для новый лекарств? Отличная идея.

– Нет, – нахмурилась девушка. – Суть в мягком лечении с минимальным применением медикаментов. В программе есть места, которые полностью покрываются за счет спонсоров. Надо лишь дать согласие на проведение обследований.

– Потрясающе… Это совсем не звучит безумно, – пробормотал парень. – Я так понимаю, вы все эту идею поддерживаете?

Молчание было согласием. Кайл непонимающе смотрел в глаза родных людей, но вместо собственного отчаянного горя видел лишь вину и стыд.

– Понятно. Позовите, как папа в себя придет, мне нужно пройтись, голову проветрить.

Он рывком поднялся из-за стола и вышел на улицу, громко хлопнув входной дверью.

– Другого пути нет, – мрачно сообщил Люк, едва глядя на мать. – Это будет лучше для него самого, а Кайл перебесится и поймет.

– Наверное, ты прав, – вздохнула Лили, прикрывая глаза. – Я не хотела, чтобы вы видели это все, надеялась, что приступов не будет…

– Не надо было это скрывать, – покачал головой парень. – Если бы мы знали, могли бы помочь раньше.

– Похоже, скрывать такие важные вещи у нас в крови, – отстраненно пробормотала мама, вскользь глядя на дочь.

Миг неловкого молчания разорвал оглушительный смех, граничивший с истерикой. Калейдоскоп чувств сжался в один комок, а позже взорвался россыпью самых разных эмоций. Шэрил не могла перестать смеяться, а слезы затекали в рот, Люк улыбался, потирая лоб трясущейся рукой, а Лили просто откинулась на спинку стула, глядя в стену.

***

Дейв сидел напротив всей