О бедном мажоре замолвите слово - Виталий Сергеевич Останин

Те, кто создавал для этой встречи мой психологический портрет, сейчас, вероятно, очень часто и очень сильно икал. От того, какими «добрыми» словами их вспоминал глава внутренних расследований. Прожигатель жизни, мажор, зависимость от «золотого лотоса» и других наркотических препаратов, конфликт с отцом, безвыходная жизненная ситуация — так они написали?

Или — умный, хитрый, скрытный? Работает в паре с отцом, преследует интересы семьи внутри силового ведомства. Именно на это я намекнул своей репликой и безразличным отношением к еще неозвученному предложению. Знаю, что не правда. Но ведь в правду гость не поверит!

Давай, генерал! Гадай, кто перед тобой!

— Конечно, — с мягкой улыбкой произнес Григорий Антонович. Решился таки перейти от пафосных заявлений к сути вопроса? А вот и нет! Продолжил нагонять туман. — У всех есть сферы, за которые они держатся особенно цепко. И когда кто-то чужой вдруг проявляет интерес…

— … остальные начинают чесать затылки, — спокойно закончил я.

Порой эти словесные кружева бесят, но я не мог не признать, что на определенном уровне уже просто нельзя взять и в лоб выдать что-то вроде: «Знаешь, Миша, те люди, которые за мной стоят, недовольны тем, что твой батя полез на чужую территорию. Есть, знаешь ли, баланс, он складывался годами, если не десятилетиями. И нельзя взять и разрушить его потому, что одному влиятельному князю этого захотелось».

— Верно, — с улыбкой произнес собеседник. — Рад, что ты быстро схватываешь суть.

— Вы продолжайте, господин генерал, продолжайте.

И он, разумеется, продолжил. Про уже упомянутый баланс, который Шувалов-старший (без имен!) якобы пытался нарушить. И так же плавненько подводил к тому, что может моим отцом и не жадность движет, а что-то похуже? Без примеров, конечно же! Дурак он упоминать иностранные разведки, заговорщиков или еще бог знает кого! Это я и сам понял из его намеков.

Я же, хоть и слушал его очень внимательно, успевал и кое-какой анализ в своей бестолковке крутить. И то, что у меня рисовалось, не нравилось мне от слова совсем. А картина была, как говорил один любимый мною персонаж из города Одессы, маслом!

Какие-то забронзовевшие типы решили, что старший Шувалов пытается прибрать к рукам такой актив, как МВД. Или, по меньшей мере, столичный аппарат. Явно уже чей-то или нейтральный. И никто из них даже не собирается рассматривать версию о том, что у отца и сына случился конфликт. Что за люди!

Всё, на чём держится их логика — пацан с фамилией. Там, где его быть не должно. Интересно? Да! Куснем и проверим реакцию? Почему нет! Что-то теряем? Ну разве что старший Шувалов возмутиться. Но это даже хорошо — проявит себя. Чертовы кукловоды в перчатках, решающие, к кому привязать следующую нитку!

Хотя, на мой взгляд, логичнее для Шувалова было устроить своего сына в Главк на какую-нибудь синекуру. Но возможно в центральном аппарате попросту нельзя было сильно развернуться, ведь акулы, которые там плавают, любую засланную барракуду на части порвут в момент. Тогда «избранный» Шуваловым путь выглядит вполне логичным.

В конце концов, что я знаю о масштабах тех игр, которые ведут здешние вершители судеб? Может это нормально для них, устроить интригу с плечом в десять-пятнадцать лет?

— Другими словами, Михаил, мне бы очень не хотелось увидеть, что одна из опор трона… — генерал сделал вид, что подбирает правильное слово. — Как бы это правильнее сказать? Зашаталась, вот!

Но такое не отреагировать я, разумеется, не мог!

— На что это вы намекаете, Григорий Антонович? — добавив в голос возмущения, произнес я. — Что мой отец?..

И тоже фразу не закончил. Просто, чтобы он не думал, что один может в недосказанности.

— Лишь на то, что мне бы очень хотелось верить, что благородные фамилии способны служить не только себе, но и Отечеству.

— Это еще что значит?

То есть, понял-то я все прекрасно! Но тут был просто обязан продемонстрировать оскорбленную невинность. Я, конечно, в прежней жизни в высших эшелонах власти не крутился, но как покупают можно было увидеть не только там. А Мишу, то есть меня, в данный момент именно что пытались купить. Предложив стать (якобы) самостоятельным игроком, а не ставленником своего отца. В надежде на то, что молодой здоровый и несомненно амбициозный человек сделает ставку на себя. Возможно, как на следующего главу княжеского рода.

— Ты просто подумай пока, Михаил, — хмыкнул генерал, не отвечая на вопрос. — В твоём возрасте важно правильно выбирать не только врагов, Михаил… но и союзников. Иногда одно и то же лицо может быть и тем, и другим.

После чего поднялся, давая понять, что разговор окончен. И широким жестом хозяина указал на дверь. Я кивнул и проследовал к выходу. Он следом. Не собирался тут больше задерживаться.

— Надеюсь, ещё будет повод побеседовать, Георгий Антонович. Без протокола, — на прощание произнес, видя, что дальнейший интерес ко мне «проверяющий» потерял. А значит я могу возвращаться к своим делам.

— И я, Михаил! — вложив в короткую фразу целую гору смыслов, отозвался генерал. — Передавайте Александру Сергеевичу, что я более чем удовлетворен тем, что увидел в его отделении.

И бодрой походкой человека, который не пренебрегает физическими нагрузками, стал спускаться по лестнице. Однако прежде, чем он вышел из отделения, я услышал, как он произнес, скорее всего в телефон.

— Держался неплохо, чувствуется порода. Да, стоит дать плоду дозреть…

После чего голос его стал глуше — он ушел довольно далеко. А потом и вовсе на улице заревел мощный мотор, который увез визитера обратно в Главк.

А я остался разгребать последствия его короткого здесь пребывания. Которые не замедлили начаться, стоило мне вернуться в кабинет оперов. Откуда уже, по счастью, ушел Пушкарев. Эх, а я так хотел ему сказать, что отдел проверку прошел! Ладно, потом найду и доложу.

— Поговорим? — тоном, в котором вопроса, в общем-то не было, произнесла Воронина, стоило мне только возникнуть в дверях.

После чего как-то неуловимо дернула головой — я бы ни в жизнь не понял, что это знак! — но Стелла с Машей поспешно подорвались из-за своих столов и бормоча что-то про кучу дел, выскочили в коридор. А через несколько секунд их каблучки уже по лестнице застучали.

Крепко она