Закон чебурека - Елена Ивановна Логунова

— Кто? Кто там еще влюблен в тебя, Маша? — донеслось с лужайки за кустами.

— Ах, Вася, это было сто лет назад, — кокетливо молвила наша родная старушка и вновь опасно перегнулась через живую изгородь, успокаивая своего ревнивого кавалера.

— Гм… — Мамуля покосилась на бабулю, представленную нам в данный момент, как новый кот, фрагментарно — исключительно задней половиной, и, понизив голос, попросила: — Дюша, не завышай так ее самооценку, пожалуйста. Мне бы не хотелось, чтобы твоя бабка бросила едва обретенного жениха ради кого-то еще. Престарелая ветреница — это не то, чем может гордиться такое приличное семейство, как наше. И вряд ли мы сумеем объяснить подобную эскападу Боре… Кстати! А нам ведь надо подумать, что мы будем рассказывать о наших приключениях дома.

— Всё, — твердо сказала я.

— Почти всё, — уменьшила долю правды Алка.

«Значит, даже не половину, а где-то четверть», — подумала я.

— Надо будет заранее подготовиться, чтобы потом не расходиться в показаниях, — заключила мудрая мамуля.

«Бойтесь своих желаний, ибо они могут сбыться», — говорили древние китайцы — и были правы. Наш отдых наконец-то стал безмятежным, но это почему-то не радовало.

День тянулся за днем, мы плавали в море и в бассейне, загорали, отдыхали, ели вкусные фрукты, гуляли по живописным местам, посещали местные достопримечательности… и скучали. Никаких ЧП не происходило, никто не лез ни в квартиру, ни в душу, и я ощущала себя странно. Как будто была пиратской шхуной с потрепанными штормом парусами, внезапно оказавшейся посреди гладкого моря в полном безветрии.

Самую насыщенную событиями жизнь вела бабуля. Она усиленно отдыхала вместе со всеми, но то и дело покидала нас, чтобы погулять с Алибабаевичем, и частенько возвращалась поздно, когда мы уже спали.

К чести нашего матриарха надо отметить, что даже в таком напряженном режиме она находила время позаботиться о нашем завтраке, хотя уже не звала нас к столу — просто оставляла приготовленную ночью еду в кастрюльках на плите. С их содержимым мы поутру разбирались сами, и иногда это был тот еще квест.

Этим утром первой с инспекторской проверкой на кухню явилась мамуля. Мы с Алкой только проснулись, подруга едва успела произнести дежурное:

— Мне приснилось, что…

— Какая жуть! — вскричала мамуля за стеной.

Голос ее был полон восторга, более подходящего для возгласа «Какая прелесть!» — дополнительный повод испугаться. Что для Баси Кузнецовой прелесть, то для ее читателей провокатор сердечного приступа и стрессового недержания мочи.

Мы примчались на кухню, в чем были: в ночнушках и панике.

— Что там? Что? — Алка слегка подпрыгивала, чтобы выглянуть из-за моего плеча. Любопытство в ней боролось с осторожностью, и вторая традиционно побеждала.

Я отважно приблизилась к плите, у которой стояла мамуля, мечтательно улыбаясь и расфокусированным взглядом созерцая что-то, видимое только им с музой. Не хотелось мешать рождению нового гениального произведения, но я должна была уточнить:

— Где жуть?

Мамуля молча указала на кастрюлю. Я сняла с нее крышку и тут же уронила ее обратно:

— Ой!

На звон эхом отозвалось дерево бабулиного посоха, под аккомпанемент приближающегося стука зазвучал строгий учительский голос:

— Что за шум, а драки нет?

Я снова подняла крышку, заглянула в кастрюлю и подвинулась у плиты, чтобы открыть вид на жуть подоспевшей Алке.

— Вижу, была даже не драка, а настоящий смертный бой, — пробормотала она и подняла глаза на мамулю. — Кто это? Я имею в виду, кем оно было при жизни?

— Синей птицей счастья, — пробормотала я, завороженно глядя на куски ярко-голубого мяса, очень украшающие самый обыкновенный борщ.

— Или Синюшкой из колодца, — выдала свою версию писательница ужастиков.

— Что вы придумываете! — подходя к нам, возмутилась бабуля и палкой расчистила себе место в первом ряду. — Это была обыкновенная ку…

Она увидела содержимое кастрюли и замолчала.

— Кубозоль? — заполнила паузу вечная отличница Трошкина и расшифровала непонятное слово: — Это принятое в СССР название водорастворимых солей кислых сернокислых эфиров лейкосоединений кубовых красителей.

Бабуля покосилась на нее с одобрением, но все же возразила:

— Нет, обыкновенная курица.

— Вот это… — Мамуля хотела ткнуть пальчиком в голубое мясо, но все же проявила осмотрительность и не стала его касаться. — Вот это прекрасное создание дивного лазурного цвета ты называешь обыкновенным?! Лично я знаю только один… нет, два вида таких синих существ: это грозовые келпи из шотландского гэльского фольклора и некоторые индийские боги, например Шива, хотя он, пожалуй, потемнее будет, почти маренго…

— Лично я никого такого не знаю, — громко сказала я таким тоном, чтобы все легко угадали недосказанное «и знать не хочу».

Бабулю, пустившую на борщ кого-то из знакомцев мамули, обижать не хотелось, но есть это я не собиралась.

Тем более на завтрак.

Хотя попросить у бабули рецепт имело смысл: папуля будет рад пополнить меню на Хэллоуин.

— Так и знала, что не стоит использовать краснокочанную капусту, — вздохнула бабуля. — Но обычной не было, и я подумала, что на вкус никакой разницы… Дайте-ка ложку… Ага, вкус нормальный. А на вид… — Она закрыла один глаз и сильно прищурила другой. — Малодушные могут зажмуриться. Или есть в темноте… О, это мысль! Устрою Васе ужин при свечах.

Совершенно успокоившись, родная старушка вернула крышку на ее законное место и пошла прочь, величественно бросив нам через плечо:

— Я в клозет, прошу меня не беспокоить.

— А как же завтрак? — расстроилась я.

— Спокойно, Дюша, тут еще что-то есть. — Мамуля разглядела таящуюся в тылу кастрюли сковородку. — О, божественные сырники!

— В смысле, тоже из какого-то синего бога? — опасливо уточнила Трошкина, вытянув шею. — А, нет, обычные. Тогда садимся за стол?

И мы бы сели, но тут вдруг бабуля, успевшая выйти в прихожую, с неприятным изумлением в голосе громко спросила:

— Что, опять?! — и застучала палкой в пол, как будто хотела прибить таракана.

Вообще-то, тараканы и «опять» сочетались логично. Время от времени наш старый дом в родном Краснодаре переживает нашествия этих насекомых, и тогда разбирается с ними именно бабуля, наш семейный спец по биологии и химии. Но допустить, что краснодарские тараканы последовали за нами в Анталью, я не смогла. К тому же меня встревожило опасливое удивление в голосе родной старушки: периодические визиты тараканов она воспринимает без особых эмоций.

Я поспешила выйти в прихожую, мамуля и Алка последовали за мной.

— Ага! — Бабуля как раз попала палкой, куда целилась, и подтащила к себе бумажный листок.

— Что, опять? — неоригинально воскликнула мамуля.

— Бумага такая же, — испуганно глянув на меня, прошептала Алка.

Я коротко кивнула, понимая, о чем она. На полу, пришпиленный бабулиной палкой-добывалкой, лежал листок — близнец тех двух,