Меморандум киллеров - Фридрих Незнанский

Это произошло неделю с чем-то спустя после знакомства Дениса с Кристиной. Сам Денис уже, честно говоря, позабыл за новыми делами о состоявшейся между ними встрече и его разговоре с Гордеевым. И вот Юрий напомнил, о себе.

— Старик! — заявил он таким тоном, будто они расстались пять минут назад. — А ведь ты оказался прав. Я не обратил внимания на твою предусмотрительность в реплике насчет личного восприятия! А ты, выходит, будто предвидел. Я в самом деле, кажется, втюрился в эту бабу, старик… Увы, как это ни печально.

— А почему я должен скорбеть?

— Да в моем-то возрасте как-то не об этом уже думают!..

Денис нагло захохотал.

— Так одно другому никогда не мешало, Юрочка! Ты, между прочим, моложе того ее кобеля, — без всякого пиетета к пострадавшему от российского правосудия Юркину заметил Денис. — Хотя кобель — это тоже не по его части. Был бы кобелем, так от жены бы не сбежал. Вот где настоящим-то кобелям раздолье! На все случаи жизни. Ты, надеюсь, уже в курсе их семейных перипетий? А то я могу ввести тебя некоторым образом в курс событий. Правда, гораздо лучше меня это сделал бы мой Филя Агеев, он, по-моему, прошелся там уже таким гоголем, что посторонние могут не беспокоиться.

— Нет, семейные отношения Юркина меня никак не волнуют. Я попробовал было вытащить это дело в порядке надзора, так, не поверишь, пришлось Александра Борисовича подключить, чтоб он, в свою очередь, перезвонил областному прокурору, а уже тот дал задание своим кадрам вынуть из архива и положить к нему на стол без всяких разговоров. А я как посмотрел, как полистал, как заглянул в доказательную базу!.. Дениска, мы в этом обществе никогда не добьемся справедливости. Вот такой у меня вывод. И я теперь даже не уверен, что мне нужно вообще браться за это дело. Очень не уверен…

— Скажите пожалуйста… — протянул Денис. — А что, так страшно?

— Не столько страшно, сколько бессмысленно. Ну это примерно как если бы я предложил полностью отменить законы, вручить всем оружие и сказать: валяйте, палите в тех, в кого считаете нужным, кто вас обидел. Ну а кто после этого останется в живых, тот, единственный, и будет прав.

— Ты обсуждал это свое предложение в прокурат туре?

— А чего обсуждать-то? Я что, первый день в системе? А в деле — липа на липе! Но все так ловко запутано, что черт ногу сломит. И по сути, ни одного убедительного доказательства. Да вот хоть те же понятые. Проверить же — элементарно! Есть справочная, есть телефон. Так эти понятые дважды по разным эпизодам проходят. Будто их специально с собой возят. Как ты говоришь, на все случаи жизни. Разве такое может быть? В нужном месте и в нужный час, да? И так, подозреваю, все остальное. Включая главного свидетеля со стороны обвинения. Есть такой Михо Гуцерия, из «лаврушечников». Дал показания, и все, никакой проверки. А зачем проверять? Ми, да-рагой, кагда хатим, дарагой, — с акцентом заговорил Юрий, — на честний слово, панимаешь, верим! А вот я не поверил и проверил и узнал, что этот Михо, подозреваемый в разборке в кафе «Медведь», припухает в СИЗО, что под крылышком твоего славного дядьки. Помнишь, стрельба была на всю столицу?

— Ну и какие же ты видишь здесь нестыковки, не понимаю?

— А я протоколы задержания смотрел. Дениска, скажу по секрету, мне очень не понравилось. Одни и те же люди производят задержания, пишут протоколы, достают из-за пазухи понятых… А доказательная база, повторяю, отсутствует. Свидетель откажется от своих показаний, и дело развалится к такой-то матери. Или, значит, есть твердая уверенность, что не откажется? Но тогда ты же сам понимаешь, как это все шито?

— Случайности быть не может? — с тревогой спросил Денис. Он-то как-нибудь знал уже въедливость и принципиальность Гордеева, от которых тот сам и страдал чаще других.

— Случайность, друг мой, могла быть лишь тогда, когда бы бизнес этого Анатолия Юркина, как и вся его недвижимость, не перешли немедленно в руки его супруги, сразу же подавшей на развод с ним. Такие вещи обычно планируются заранее, тебе ли не знать! Вот я и оказался на распутье. Оставить все как есть? Начать копать серьезно? Ведь не дадут. Там же целая шайка, как я могу предположить, от прокурора и следователя до судьи и адвоката… ужас! И ей объяснить не могу. А она настаивает, и я ее отлично понимаю. Вот же влип… по твоей милости…

— Но ведь сам сказал, что баба того стоит, — попробовал смягчить ситуацию Денис. — Слушай, а может, тебе надо со стариками нашими посоветоваться? Случай, как ты говоришь, действительно неординарный.

— Да я уж думал… Нет, сперва, видимо, придется все-таки съездить к нему, в Котлас этот, будь он проклят, поговорить. Собрать материалы. Подумать хорошенько. В любом случае, вижу теперь, придется впрягаться. В общем, спасибо, удружил!

— Можно подумать, что ты от меня ждешь какой-то благодарности за собственные героические поступки! Не дождешься. Пусть тебя клиентки благодарят. Хотя от этой своей ты вряд ли чего добьешься… Но с другой стороны…

— Что — с другой?

— А с другой, говорю, ты обладаешь целым рядом убедительных преимуществ.

— Перед кем конкретно?

— Юрочка, не лепи мне, сделай милость. Ты лучше меня знаешь, что любая страдающая женщина — обиженная, измученная сомнениями, оскорбленная людской несправедливостью — в конечном счете тайно мечтает об утешении. И тот, кто оказывается — теперь уже я тебя цитирую — в нужное время в нужном месте, обычно и становится тем самым благородным утешителем. Тебя ли учить?