Искатель, 1999 №1 - Василий Головачёв

после звонка? Он занятый человек, и к нему на прием записываются за недели вперед. А Чарли Хаттон даже не был его пациентом. Конечно, еще утром Чарли сказал ему, что хочет получить за молчание деньги и самые лучшие протезы, какие делает Виго. И естественно, бесплатно.

— Должно быть, его звонок для Виго был страшным ударом, — задумчиво проговорил Крокер. — Предыдущей ночью он рисковал и действовал под влиянием минуты. По-моему, вряд ли была велика вероятность того, что все откроется. Аварию Фэншоу он, наверно, воспринял как подарок судьбы. И увидев в утренних газетах сообщение, что в девушке опознали Нору Фэншоу, он почувствовал себя в безопасности. А к тому времени, когда появилась настоящая Нора Фэншоу, все следы так запутались, что правда скорее всего никогда бы не всплыла. Кто бы мог вообразить, что его действиям есть свидетели?

— Естественно, он заплатил, — продолжал Уэксфорд. — Он платил и платил. Как я догадываюсь, позвонив первый раз, Хаттон попросил его немедленно взять из банка тысячу фунтов, именно эту сумму Виго должен был отдать Хаттону. И Виго отдал ее, когда Хаттон пришел на Плугменс-лейн во второй половине дня двадцать первого мая. Можно ли представить более странную картину, чем этот визит Хаттона к зубному врачу? Как говорят в таких случаях, опасная игра. Вообразите только, шантажист лежит в кресле, широко открыв рот, а его жертва в отчаянии, если хотите, загнанная в угол, снимает мерку, чтобы сделать ему новые протезы. Мы знаем, что на следующий день, двадцать второго мая, Хаттон положил на свой счет в банке пятьсот фунтов, оставив двести, чтобы отдать аванс за квартиру Пертуии, и триста на мелкие расходы: мебель, туалеты для жены и на другие легкомысленные траты. Вскоре последовала и еженедельная выплата в пятьдесят фунтов. Я предполагаю, что Хаттон договорился с Виго, чтобы тот каждую пятницу оставлял вечером деньги в заранее обусловленном потайном месте возле реки, а Хаттон мог, возвращаясь домой из Дартс-клуба, забирать их. И вот однажды вечером в пятницу…

— Да, но почему именно в эту пятницу? — спросил доктор.

— Кто может сказать, в какой момент у жертвы шантажа лопнет терпение?

— Миссис Фэншоу, — неожиданно вставил слово Верден. — Видите ли, это было не совсем точно, когда вы сказали, что с гибелью Джерома Фэншоу участие этой семьи в деле закончилось. Миссис Фэншоу пришла в сознание накануне убийства Хаттона. Об этом сообщалось в утренних газетах. Всего несколько строк, но они были напечатаны.

— Вы это правильно отметили, Майк. Нора Фэншоу еще не появилась, но миссис Фэншоу могла говорить. И Виго, наверно, боялся, что она расскажет нам, как произошла авария и что это тело неизвестной девушки, а не ее дочери. Теперь Хаттон превратился в очень важного свидетеля, потому что его показания могли быть подкреплены и другим свидетелем. И, получив от Виго все, что он хотел, Хаттон…

Доктор встал, с минуту разглядывал гвоздики, принесенные миссис Уэксфорд, а потом сказал:

— Очень хорошая версия, но нереальная. Так все произойти не могло. — Уэксфорд улыбнулся. Крокер раздраженно продолжал: — Почему ты ухмыляешься? Я повторяю, в этой версии есть явный изъян. Если выбросить из машины тело, даже ногами вперед, то оно упадет с левой стороны. Для того чтобы голова девушки оказалась на скоростной линии, Виго пришлось бы ехать по траве разделительной полосы. И поэтому твоя версия о том, что он положил голову к себе на колени, чтобы не запачкать кровью сиденье пассажира, абсолютная чепуха. При этом ее ноги оказались бы на скоростной полосе, и Фэншоу пришлось бы свернуть влево, чтобы не задеть ее голову.

Доктор замолчал и, победно сияя, фыркнул, когда вошла сестра со снотворными таблетками.

— Мне они не нужны, — сказал Уэксфорд, лег и натянул до подбородка простыню. — Я устал и буду спать. Так приятно, что вы оба пришли навестить меня. — И потом пробормотал, будто уже засыпая: — Да, кстати, это была иностранная машина. С левосторонним управлением. Спокойной ночи.

— Электромонтер, — сказал Джек, — вы хотели проверить рубильник.

— Не я, — возразила девушка. — Я тут только работаю. Подождите минутку. Это здесь? — Она перебрала на столе, стоявшем перед средним окном, несколько нескрепленных листков бумаги и даже покраснела от возмущения. — Вы должны были прийти на прошлой неделе.

— На прошлой неделе у меня был отпуск. Сегодня я первый день вышел на работу. Не утруждайте себя. Я уже был здесь раньше. Я сам найду, куда идти.

Первый день. Первая работа в первый день. Первое возвращение к нормальному распорядку после землетрясения. Джек и сам не знал, почему он выбрал этот дом. Список вызовов электромонтера состоял из двенадцати фамилий людей, нуждавшихся в нем. Наверно, он пришел сюда из-за смутной и не понимаемой им самим жажды подсознания найти утешение и облегчение в красоте, которую он увидит. Наверно, он пришел сюда, потому что для него это было уникальное место, совершенно чуждое и непохожее на все другие, где он бывал с Чарли.

Но, как всегда, когда он попадал в дом на Плугменс-лейн, у него дрожали от неуклюжести ноги и немели пальцы. Он походил на варвара, влезшего в брошенную виллу римлянина и ошеломленного и подавленного благоговейным страхом невежества. Он пересек комнату и, притворяясь перед самим собой, будто точно не знает, где ящик с переключателями, (в этом не было необходимости, его никто не сопровождал) открывал дверь за дверью, всовывал голову и изумлялся увиденным сокровищам. Если бы в комнате оказалась хозяйка, он бы пробормотал «Пардон, леди», и это было бы его защитой. Но в комнатах никого не было, и никто не мешал Джеку любоваться бархатом и шелком, темными столами, украшенными слоновой костью, картинами в позолоченных рамах, разноцветными фарфоровыми вазами с живыми цветами, бронзовыми бюстами, ароматическими шариками.

Впоследствии Джек не смог объяснить, что неожиданно и так живо вызвало в памяти Чарли. Видимо, память о мертвом друге никогда не покидала его сознания. А может быть, вспышка боли, такой острой и реальной, какой он еще никогда не чувствовал. Это случилось, когда он открыл дверь китайской комнаты. Ящик с переключателями находился здесь, прямо за дверью, работа ждала его. Джек на мгновение, оцепенев, остановился на пороге, пораженный странным богатством красок. Он пришел рано, и солнце еще не добралось до этой части дома. Но и в затененной комнате ослепительно сияли красные и золотые цвета, неземные и зеленые, как море, и цитрусово-желтые. Он поставил на пол ящик с инструментами и потрясенно огляделся. Джек бывал здесь раньше, но ему казалось, что до этого момента он никогда