Мороз и пепел - Ингер Вольф

Прошло еще несколько секунд, и Сисель, оцепенев от ужаса, оценила серьезность ситуации. Мало того что ее заперли в подвале, так ведь никто не хватится ее в ближайшее время, а если и хватится, никому не придет в голову искать ее здесь. А если это место убийства, и заперли ее из-за того, что она раскрыла тайну этого места? Из-за того, что этот кто-то лишился своего мобильника? Который теперь тоже заперт здесь, в подвале, под толстым слоем тяжелого снега? И который звонил, как она увидела теперь, да, звонил – а она думала, что это ей кажется, будто она просто-напросто сошла с ума. В отчаянии Сисель схватила телефон, нажала на красную кнопку, потом еще и еще раз. Но телефон окончательно сел из-за высокой влажности, холода и разрядившейся батарейки. Сисель швырнула аппарат на пол.

Она вздрогнула, услышав донесшийся сверху высокий отдаленный звук. Сисель сглотнула слюну. Кто-то наступил на крышку люка. Господи, ведь в подвале полно вещественных доказательств. Рюкзак, леска и, возможно, отпечатки пальцев. Преступнику наверняка понадобится спуститься в подвал и уничтожить улики. Она огляделась в поисках чего-нибудь, что можно было использовать в качестве оружия. Но ничего не нашла.

Сисель подняла голову и принюхалась. Какой-то новый запах проникал в подвал сверху. На мгновение она растерялась, а запах между тем заполнял помещение, вызывая тошноту и слабость в ногах. И тут она увидела, что с крышки на лестницу капает какая-то жидкость. И эта жидкость разливается по ступенькам. Сомнений больше не оставалось. Сверху на лестницу лился бензин.

53

Морслет потихоньку начал выбираться из зимнего плена. На улицах и в садах лед стал поддаваться. Откуда-то слышалась неуверенная песнь черного дрозда, а автолюбители и велосипедисты, хоть и с осторожностью, уже осмеливались выехать в город.

Он вперил взгляд в пристройку к Скеллегордену, размышляя, какие еще такие тайны хранит этот дом. Во время обыска коллеги Трокича обнаружили ворота, ведущие во мрак. Но найдут ли они там ответ?

– Как же можно жить, когда занимаешься таким? – спросил Джаспер Тауруп учительницу, которую, надев на нее наручники, двое его коллег вели к ожидавшей служебной машине.

Йонна Риисе подняла уголки губ в надменной улыбке, а лицо ее исказила гримаса едва сдерживаемой злобы.

– Однажды я решила рассчитаться с таким ненужным словом, как мораль. Эта нелепая, придуманная обществом категория для меня не существует.

Учительница так извивалась всем телом, идя между двумя полицейскими на холодном зимнем ветру, что у нее расстегнулась блузка и над худосочными грудями стал виден безобразный рубец от сильного ожога.

– Ну и жесть, – покачал головой Тауруп. – А еще учительница, черт бы ее побрал.

Трокич не удостоил женщину взглядом и в сопровождении Джаспера вошел в пристройку. В квартире было холоднее, чем в первый раз, впрочем, это объяснялось тем, что было открыто окно в сад. Встретил их отвечавший за обыск Мортен Лин.

– Случайная находка, – бесцветным голосом сообщил он.

Трокич поглядел на продолговатый стол в гостиной и сглотнул.

– Картинки мы нашли в ящике на чердаке. Вообще-то мы получили ордер на обыск только в комнате парня, но решили и чердак заодно проверить. Там фотографии ее собственных детей, – проговорил Лин с таким выражением на лице, будто его вот-вот вывернет наизнанку. Он совсем недавно поступил на службу в криминальную полицию, и Трокич сильно сомневался, что ему ранее были знакомы фотоматериалы такого рода. Которые во множестве валялись на столе. Дети на них были обнаженные. Привязанные к стульям, радиаторам отопления, крюкам на потолке.

– Она задержана пока по обвинению в хранении детского порно. Но мы еще даже не открывали компьютер. Лизе Корнелиус будет что посмотреть.

У Трокича после минуты просмотра к горлу подкатила дурнота. Рвотные позывы усиливались при мысли о том, что происходило в этой комнате; он покосился на напольные часы, которые продолжали отбивать время и… как бы давать свидетельские показания. Все это воспринималось как анахронизм, как принадлежность к прошлому. Канувшему в Лету тридцать четыре года назад, когда Айгиль Риисе предпочел смерть судьбе, уготованной ему его родителями. Трокич уже не сомневался, что показанные ему Лизой фотографии были сделаны именно тогда. Но как могла Йонна пойти по тому же пути?

Работая в полиции, он твердо усвоил одну вещь. Истинное зло – подобное тому, что он видел здесь и которое настигло Лукаса, – живет в конкретных людях. Неужели Лукас сам напоролся на своего убийцу? Неужели это она задушила его и пытала огнем?

Если бы не трое полицейских, квартира выглядела бы совсем пустой. Двери в комнаты детей были открыты настежь. Трокич интуитивно направился в комнату Фредерика. Большую часть небольшого пространства загромождали фигурки из ролевых игр. Половину стеллажа занимали уже раскрашенные фигурки. Как-то один из подозреваемых, тоже занимавшийся такого рода поделками, рассказывал Трокичу на допросе, что это трудозатратное и недешевое хобби. В этот миг зазвонил мобильник. Тусклым голосом Эйерсун сообщил:

– Английские коллеги переслали нам обработанные кадры с записи камеры видеонаблюдения в булочной.

– Ну и?

– Там вовсе не то, что я рассчитывал увидеть.

– А что?

– Это не мужчина. Мы ошиблись, потому что изображение было очень нечеткое.

– Не понимаю…

– Там не мужчина, а мальчик.

Трокич скользнул взглядом по комнате и похолодел: в голове у него стала складываться картина произошедшего. И тут он увидел кончик высовывающейся из платяного шкафа желтой бахромы смутно знакомого оттенка. Сердце его на мгновение остановилось. В следующую секунду он уже рванул на себя дверь шкафа, и с верхней полки ему под ноги упал длинный желтый шарф. Перед глазами Трокича возник Торбен Бак из Института судебной медицины, снимающий пинцетом с тела Лукаса волоконце. В голове у него возникла настолько чудовищная мысль, что он даже не смог додумать ее до конца.

– Я перезвоню, – торопливо пробормотал он и сложил телефон-раскладушку.

Рассказывая о том, чем занимался в день исчезновения Лукаса, Матиас упомянул, что Фредерик всю дорогу был вместе с Томасом. Взгляд Трокича приковал компьютер на столике в углу комнаты. Словно притянутый магнитом, он подошел к нему, наклонился и включил ноутбук. В следующий миг на экране выскочила страничка «Виндоуз» с клавиатурой для набора кода доступа. Он тихо выругался. А потом развернулся и направился в кухню.

– Фредерик у некоего Томаса, – пояснил Мортен Лин. – Так сказала Йонна Риисе, когда мы ее задерживали.

Трокич задумчиво помассировал плечо: мышцы у него стали твердые, точно бетон. Холод в Скеллегордене пронизывал