Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

содержала правду и ничего кроме правды, но теперь пришло время для лжи. И отвечать за нее будет лично он, а не Ватикан, который должен оставаться в стороне от всех возможных скандалов и потрясений. Он на мгновение закашлялся.

— Во-первых, я хочу передать вам благословение святого отца. Он попросил меня как можно скорее договориться с вами о встрече. Вы сможете встретиться со мной сегодня?

Голос Монтекьесы буквально прогремел из трубки:

— Я буду в Ватикане через два часа.

К такому повороту Кавелли был не готов.

— Думаю, нам стоит выбрать другое место… Э-э-э… — он выдержал паузу, подражая клирикам, мастерам тонких намеков и обтекаемых формулировок. — Для встречи лучше подошел бы более укромный приют. Вы понимаете, взгляды всего мира обращены к Ватикану.

Монтекьеса рассмеялся.

— Конечно, как это неосторожно с моей стороны. И что вы предлагаете?

— Мы подумали о доме на Виале Бруно Буоцци. Вам это подойдет?

— Отличная идея. Скажем, в… восемнадцать тридцать?

— Превосходно.

— Благодарю вас, Дон Кавелли. Да пребудет с вами Господь.

Затем связь прервалась.

XII

Итальянская публика с поразительным равнодушием восприняла новость о вспышке чумы на круизном лайнере в порту Генуи. Конечно, все сожалели о жертвах, но меньше, чем, допустим, сочувствовали бы пострадавшим от цунами где-нибудь в Азии. А все из-за того, что жертвами чумы оказались состоятельные люди, которые попали на корабль, чтобы наслаждаться жизнью в свое удовольствие — по крайней мере, пассажиры. Хоть это и не говорилось вслух, но многие считали, что в какой-то мере они сами виноваты в том, что с ними произошло. Эту новость воспринимали примерно так же, как падение метеорита в Сибири. То, что это произошло, несомненно, прискорбно, по-своему любопытно, но очень далеко. Это не касалось всех и каждого, не затрагивало обыденную жизнь, поскольку все причастные уже мертвы и от них уже не исходит опасность заражения.

Один из второстепенных консервативных политиков даже призывал по телевидению не пускать в Италию тех, кто прибыл на самолетах или кораблях из Бразилии. Чего-то подобного он требовал еще во время последней эпидемии Эболы в Африке. Но в обоих случаях его призывы не нашли сторонников и остались без ответа. В конце концов власти распорядились использовать в портах и аэровокзалах дистанционные термометры, которыми стали мимоходом проверять всех прибывающих пассажиров, выискивая тех, у кого повышена температура. Оказалось, что и эта мера была почти чрезмерной, поскольку выяснилось, что среди прибывших из Бразилии не зарегистрировали ни одного случая заражения чумой.

Вся эта история стала рассматриваться как несчастное стечение обстоятельств, почти как крупный проигрыш в лотерее, который, по всеобщему разумению, просто не мог повториться.

XIII

Секретарь в штаб-квартире «Опус Деи», расположенной на улице Виа ди Вилла Саккетти, 36, внимательно изучила ватиканский паспорт Кавелли, что-то тихо обсудила по телефону и сообщила, что сейчас придет главная управляющая. Затем она предложила гостю присесть на один из двух простых стульев, предназначенных для посетителей. Он любезно, но достаточно решительно отказался. Через минуту откуда-то из внутренних покоев появилась еще одна женщина, одетая в такое же монашеское одеяние, как и секретарь, но все же что-то выдавало в ней начальственную особу. Кавелли прикинул, что ей уже хорошо за семьдесят. Причем, как он это понял, он и сам не смог бы толком объяснить. Женщина держалась необыкновенно прямо, а морщины на ее лице были едва заметны. Она встретила посетителя вежливой улыбкой, но глаза взирали на него с некоторой настороженностью.

— Я — сестра Каллиста. Проходите, пожалуйста, сюда, монсеньор.

Она остановилась, распахнула перед Кавелли дверь, но едва он вошел, как она тут же тщательно заперла ее на замок. Ему бросилось в глаза, что дверь эта сделана из толстого металла, а снаружи и внутри отсутствуют дверные ручки. Затем сестра Каллиста повела его по бесчисленным коридорам, которые расходились строго под прямыми углами. Кавелли увидел еще множество дверей, но не встретил ни одной обитательницы этого огромного дома. Вместе с сестрой Каллистой он вошел в небольшой лифт, она вставила ключ в панель управления и нажала на самую нижнюю кнопку.

Спустившись на нужный этаж, они двинулись по длинному коридору, а затем зашли в следующий лифт, которым тоже невозможно было воспользоваться без специального ключа, и на в этот раз поднялись на несколько этажей вверх.

Кавелли не мог утверждать наверняка, но ему казалось, что они до сих пор находились в здании на Виале Бруно Буоцци. Он взглянул на часы — восемнадцать часов двадцать четыре минуты. У него еще оставалось немного времени, чтобы собраться с мыслями. Он представил, как Анджело Монтекьеса входит здание «Опус Деи» через вход для мужчин. При мысли о предстоящем разговоре он почувствовал, как его захлестнула тревога.

Кавелли провели в часовню, которая показалась ему необыкновенно знакомой. Совсем небольшая, она при этом состояла из нескольких чрезвычайно роскошно обставленных помещений. Сверкающие мраморные колонны, мраморные статуи, золотая мозаика и ряд узких окон слева и справа. Пространство напоминало Тронный зал Ватикана, только в миниатюре. Воздух был пропитан ароматом благовоний. Сестра Каллиста всем своим видом старалась подчеркнуть тот факт, что оказывает Кавелли необычайную милость, допуская его в святая святых.

— Синьор Монтекьеса пожелал, чтобы вы встретились здесь.

Это «здесь», произнесенное с особым благоговением и трепетом, сопровождалось таким жестом, будто она бросала к его ногам целый мир.

— Он прибудет с минуты на минуту.

Сестра Каллиста поклонилась и окинула его таким пронзительным взглядом, что это произвело на Кавелли зловещее впечатление. Затем она повернулась и вышла.

Воцарилась тишина. Кавелли вдруг осознал, что остался один и вряд ли хорошо запомнил дорогу, к тому же без ключа от лифта выбраться отсюда не сможет. Он попытался успокоиться. Какие глупые мысли лезут в голову, можно подумать, что ему угрожает опасность в резиденции «Опус Деи». Кроме того, монсеньор Лонги знает, что он здесь. Кавелли стал внимательно рассматривать внутреннее убранство часовни. Он точно уже видел нечто подобное, вот только где? Затем его взгляд упал на вычурный мраморный бюст пожилого мужчины в очках, в котором, несмотря на показное величие, проглядывало что-то неосознанно комичное. Наконец, Кавелли вспомнил, что уже встречал похожее изображение этого же самого человека. Только тогда это была ростовая статуя. Она находилась среди изваяний других святых снаружи собора Святого Петра. Правда, она там никогда не бросалась в глаза, стыдливо прячась в сторонке. Заметить ее можно было, лишь направляясь от собора к сокровищнице. В обоих случаях скульптурный портрет увековечивал основателя «Опус Деи» Хосемарию Эскриву де