Анатомия безумия - А. Фрей

– Записи с камер украл сбежавший пациент, – глухо проговорил Блейк, глядя в пол. – Он выкрал у кого-то электронную карту, скачал все видеозаписи с жесткого диска и… все удалил.

– Имя… – хрипло проговорила девушка, чувствуя как внутри зашевелилась тревога, разрастающаяся от воспоминаний вчерашнего дня.

Казалось, что утренний разговор был давно. Вихрь стремительных событий захватил ее и заставил позабыть о странном разговоре.

– Саймон Парксон, – тихо сказал охранник.

По выражению лица Джейн было вполне очевидно, что это имя говорило о чем-то, однако Роберт слышал его впервые. Он вопросительно взглянул на напарницу, но тут же одернул себя, решив, что эту проблему лучше обсудить наедине и позже.

– Вы его ищете?

– Да, мой сменщик и несколько санитаров сейчас прочесывают лес и прибрежную зону. Если появится какая-то информация, я вам обязательно сообщу. Пока, к сожалению, ничем помочь не могу, у меня самого куча работы…

– Безусловно, – сквозь зубы бросил Роберт и быстрым шагом направился к выходу.

Джейн задумчиво огляделась по сторонам, пока взгляд ее не зацепился за папку. Она аккуратно подцепила обложку и взглянула на фотографию Саймона. На ней он выглядел куда лучше, чем день назад, во внутреннем дворике. Лицо мужчины не искажало безумие, а глаза источали уверенность и целеустремленность. Сердце болезненно сжалось, когда девушка осознала, что стала одной из причин, по которой мистер Паркосн оказался в опасности, ведь здешняя погода бывает весьма беспощадна, об этом говорил мистер Блейк, да и детективам пришлось убедиться в этом на собственном опыте. Джейн подхватила папку и, взглянув на охранника, вышла в главный холл.

Роберт нервно ждал напарницу, облокотившись о стойку на проходной. Увидев документы в ее руках, он хмыкнул и печально покачал головой.

– Похоже, тебе есть, что мне рассказать, а? – проговорил он. – Я надеялся, что хотя бы с тобой мы обойдемся без утаек.

– В комнату, – сипло произнесла девушка.

От каждого слова жжение разгоралось с новой силой, однако это была не та боль, что терзала ее несколько часов назад, а, значит, организм восстанавливался, что не могло не радовать. Тем не менее, говорить все еще было весьма затруднительно.

***

Джейн описала утреннюю встречу в заметках на телефоне и передала его напарнику. Тот, нахмурившись, пробегал глазами по тексту. По лицу Роберта невозможно было точно сказать: зол он или крайне сосредоточен. Мужчина откинул одеяло и облокотился о спинку кровати.

– Ладно, не уверен, что я бы поверил этому человеку, – наконец произнес он. – К нему подошла Жаклин, он просил у тебя электронную карту, так что вполне вероятно, что он мог говорить правду. Если его пытали также, как остальных, то неудивительно, что крыша поехала.

– Карта… – прошептала Джейн, хлопая себя по карман. – Ее нет.

Детектив медленно поднял голову и положил телефон на смятую прохладную простынь.

– Думаешь, он мог как-то вытащить ее и сбежать? – уточнил он. – Если так, то нам нужно найти его быстрее, чем это сделают санитары… И быстрее, чем он успеет убиться, что еще сложнее.

Задача представлялась нелегкая: на повестке дня стояли допросы всех подозреваемых и переход к опросу медсестер, после чего детективы планировали просмотреть личные дела сотрудников и архивы, однако в Фаррере все, как всегда, шло не так.

– Мы не можем отправиться на поиск официально, не вызвав подозрений, но мы можем попросить прислать паром на вечер, – задумчиво произнес он. – Если это действительно частный детектив и если он не растерял остатки здравого смысла, он пойдет к пристани, а мы будем его ждать. С другой стороны, он вполне может оказаться простым сумасшедшим или предпринять попытку выбраться еще днем, чтобы избежать преследования и возвращения.

– Он был напуган, – проговорила Джейн.

– Еще бы, – усмехнулся Роберт. – Я свяжусь с участком и запрошу паром. С утра схожу отправить письмо. Если управимся со всем до вечера, сможем отплыть вместе с Саймоном, тогда и разберемся с ним на берегу с нормальными психиатрами.

– Запрос…

– Нет. Если они заходили в мою комнату в поисках улик и просматривали нашу почту, мы не можем быть уверены, что телефоны не прослушиваются. Им ничего не стоит подлить что-то в нашу еду или вколоть какой-то препарат во сне. На худой конец, можно просто натравить на нас свору гиперстимулированных шизофреников.

– Роб! – возмущение звенело в голосе девушки.

– Что? Хочешь, чтобы я размышлял о нашей потенциальной смерти угрюмо и расстроенно? Не дождешься. Лучше займемся чем-то полезным, раз ряды санитаров поредели. Перед допросами нам нужны версии.

Джейн кивнула и начала что-то набирать в заметках, однако напарник тут же забрал ее телефон.

– Мы так до вечера сидеть будем, – кинул он. – Я рассматриваю три версии с тремя разными убийцами. Первая: Дейв, находясь в гиперстимуляции, проявил агрессию к Эрику и пырнул его скальпелем. Эта версия наименее приоритетна, потому что на записи с камер он не проявлял никаких симптомов, описанных в отчете. Также мы знаем, что в таком состоянии он едва ли был способен нанести один точный, но смертельный удар. Вторая версия: это сделал Эван. Он уже убивал своих родителей именно таким способом, третий раза – уже почерк. На допросе он говорил, что Эрик самый зомбированный из всех, причиной этому может быть именно то, что тот ставил эксперименты. В таком случае, Эван вполне мог захотеть «пробудить его», но, судя по биографии, такое проделывать он хотел только с близкими. Третья версия: Сильвия. Она достоверно была жертвой опытов, которые проводил именно Фисбер, что могло спровоцировать желание отомстить. В отчетах не упоминается синдром Ганзера, но есть пункт про развитие новых симптомов, требующих диагностики. Синдром мог развиться как после опытов, так и после совершенного убийства, потому что Берн говорил еще в самом начале, что он у нее недавно. Таким образом…

– Никто из них, – прошептала Джейн.

– Никто из них, – задумчиво подтвердил Роберт. – Странно, у меня есть миллион аргументов, почему каждый из этих пациентов мог с легкостью пырнуть кого-то из персонала, но что-то не сходится… Если мы складываем два и два и не получаем четыре, значит есть что-то, что мы упускаем.

Это навязчивое ощущение неправильности никак не хотело покидать мысли детективов. Все версии звучали вполне рационально, подкреплялись уликами, однако мозаика не хотела складываться в единую картинку.

– Если не знаешь, куда идти, нужно вернуться в самое начало, – проговорил Роберт то, что не раз повторял каждый следователь, зашедший в тупик. – Мы что-то упускаем, а времени осталось не