Анатомия безумия - А. Фрей

– Не начали?.. – хрипло спросила девушка, глядя на пустой стул напротив Роберта.

– Не начали, – недовольно произнес детектив. – Зачем проснулась? Вернись обратно и отдыхай.

Джейн покачала головой и медленно побрела в сторону своего места.

– Нет, – мужчина поднялся, преграждая дорогу. – Тебе лучше уйти. Сейчас.

– Я догадалась… – проговорила Джейн и закашлялась. – Это моя теория… Я не… Не уйду… – она оперлась о край стола.

Напряжение голосовых связок отдавало отрой болью, пульсировавшей даже в висках.

– Тише, – резко сказал Роберт, прижимая девушку к себе.

От неожиданности та чуть не потеряла равновесие, однако быстро нашла опору в плече напарника. От волос Джейн пахло спиртом и затхлостью – это был явный след прошедшей ночи, однако мужчина не испытал ни отторжения, ни отвращения к этому.

– Ты молодец, теорию придумала, я доработал. Если хочешь остаться, будем действовать по старой схеме, – прошептал он ей на ухо, чтобы никто посторонний не имел ни шанса уловить и слово из сказанного. – Только не буянь.

Он отстранился и аккуратно похлопал напарницу по плечу, другой рукой придвигая стул для нее.

– Если в какой-то момент станет тяжело, ты можешь выйти подышать или вообще пойти спать. Сегодня у тебя карт-бланш на отдых.

Девушка рассеянно кивнула и наконец заняла свое место. Она знала, что ей придется столкнуться лицом к лицу с Дейвом, однако эта мысль больше не вызывала того ужаса, что не покидал ее ночью. Она была не одна, а сидела вовсе не в подвале. В свете дня многие кошмары рассеиваются, а страхи теряют свою силу. Джейн была уверена, что сможет справиться с этим, потому что в жизни бывают вещи пострашнее, чем встреча о своим неудавшимся убийцей. Например, осознание того, что хладнокровный монстр может остаться безнаказанным или, почуяв опасность, решит устранить угрозу так, как привык.

Детективы не раз шутили между собой, что их убийство на острове не должно представлять особую сложность, ведь они сами прикинули десятки вариантов идеального преступления: можно было скинуть их со скалы во время очередного штормы, подмешать седативное в чай, бросить на растерзание обезумевшим пациентам или просто воткнуть скальпель в сонную артерию в месте без камер. Путей было много – на любой вкус и цвет. Эти обсуждения были праздными, потому что высмеивание страха преуменьшало его влияние.

Ожидание затягивалось. В какой-то момент Роберту показалось, что Берн решил таким образом обмануть его. Быть может, сейчас, когда детективы напрасно тратят время в комнате, где-то работники клиники подчищают улики или расставляют новую ловушку. Да, мужчина вполне мог себе представить, что пока они с Джейн сидят в импровизированной допросной, отряд санитаров обыскивает их комнаты, копается в вещах и изымает улики.

Хуже всего было то, что в присутствии посторонних не получалось даже обсудить планы и последние догадки. Однако вскоре томительную тишину разорвал звук торопливых шагов нескольких пар ног. Дверь открылась, а в допросную буквально втолкнули Дейва. Если на прошлом допросе он, казалось бы, выглядел в разы хуже, чем на своих видео до «лечения», то сейчас он едва ли вообще походил на человека. За несколько часов с ним произошло нечто поистине ужасное, оставившее след во впавших глазах и дрожащих губах.

Впервые Джейн испытала к своему нападавшему не страх или злость, а жалость.

Дейв был марионеткой в чужих руках. В Фаррере он потерял гораздо больше, чем мог представить.

– Извините меня… – пролепетал он, встретившись глазами с Джейн. – Я не хотел, не хотел, не хотел… Я не мог остановить свои руки, они не слушались…

Его осознанные слова, наполненные раскаянием, иглой пронзили сердце девушки. На протяжении долгих лет ей в голову вбивали, что любое насилие непростительно, что агрессия в сторону сотрудника при исполнении развязывает руки и дает право на самооборону вплоть до убийства, но сейчас, глядя во влажные глаза Дейва, потерянно оглядывающегося по сторонам, Джейн и сама хотела расплакаться. За одну ночь им с Робертом удалось выяснить, сколько боли выпадает на долю этого бедного пациента.

– Располагайтесь, – мягко произнесла девушка, указывая на стул напротив. – Нам нужно задать вам несколько вопросов.

Санитары с силой надавили на плечи мужчины и усадили его.

– Я не могу сопротивляться… Эти мыши… Они уже в моей голове, понимаете, – с надрывом произнес он, заглядывая в глаза Джейн. – Их когти мнут мои мозги, я чувствую, что они скоро съедят их.

Роберт тяжело вздохнул. Он понимал, что показания всех этих пациентов не могут быть приняты судом, однако они были необходимы для понимания происходящего. Джейн написала одну быструю заметку и показала ее напарнику под столом. Тот нахмурился, но кивнул, потому что знал, что благодаря высокой степени эмпатии девушка гораздо лучше него знает, какие темы лучше затронуть, чтобы надавить на допрашиваемого.

– Вы хотите увидеть вашу семью? – внезапно спросил детектив.

Дейв замер, а на несколько мгновений его взгляд стал до ужаса осмысленным, словно он смог на пару секунд скинуть с лица вуаль безумия.

– Семью? – с надрывом переспросил он.

– Да. Вашу жену, ваших детей. Вы хотите еще хотя бы раз в жизни побывать на семейном ужине и увидеть их улыбки? Если да, вы должны помочь нам.

Пациент молчал, он вперил взгляд в свои руки и с усилием царапал ногтем заусенец, будто внутри него происходила невообразимая моральная дилемма.

– Нам нужны ответы, информация – что угодно, тогда мы сможем помочь вам если не вернуться, то хотя бы увидеться. Вы когда-нибудь держали в руках скальпель? – продолжил Роберт.

– Нет… Нет… Никогда…

– Видели ли вы, что кто-то из пациентов держит скальпель?

Краем глаза Джейн заметила, что Жаклин, до этого совершенно спокойно сидевшая на диване в углу комнаты, заинтересованно приподняла подбородок, поглядывая на детективов.

– Не знаю… Видел только мышей с ними. У них вместо когтей шприцы, да лезвия… Всегда шприцы и лезвия.

– Понятно. А вы были когда-нибудь в подвале клиники?

– Был, – внезапно уверенно ответил пациент.

– И что вы там делали?

– Там… Мыши. Они звали меня, хотели причинить боль. Белые большие мыши, у них шприцы вместо ногтей. Они колют и колют… Царапаются. Скребутся. Шепчут. Они заставляют часы в моей голове тикать. У всех они тикают, но они делают звуки громче и громче. И эти часы знают, когда отобьет последняя секунда. И я тоже знаю там, глубоко внутри… – он говорил, вперив взгляд в стол, потирая руками тощую грудь, прикрытую наполовину расстегнутой больничной рубашкой.

– А вы знакомы с этими… мышами? – несколько неловко уточнил детектив.

– Да, – твердо кивнул Дейв. – Мы все знакомы