Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

Кавелли изобразил крайнюю признательность и протянул руку за подарком. Монтекьеса передал ему четки с видом одновременно смиренным и надменным — похоже, в этом сочетании он разбирался мастерски. Дело в том, что по окончании аудиенций папа римский тоже частенько раздавал памятные медали или обычные четки.

Эскрива, Черчилль, римский понтифик, — Кавелли занимал вопрос, хватит ли одной палаты, чтобы вместить подобную манию величия или лучше сразу зарезервировать в сумасшедшем доме целый этаж.

Тем временем Монтекьеса пожелал лично проводить дорогого гостя. Они вышли на улицу. Стоял солнечный осенний день, и со стороны лагуны дул теплый ароматный ветер. Четверо садовников сгребали листву и подстригали кусты. Случайный зритель счел бы эту картину совершенно идиллической.

Неспешно, словно старые друзья, хозяин и его гость шли по извилистой тропинке. Насколько Кавелли мог судить, эта была совсем другая тропинка, не та, по которой они пришли вчера, поскольку нигде на было видно вертолета. Повернув еще два раза, они вышли на широкий лодочный причал. Монтекьеса обвел рукой всю лагуну, лежащую перед ним в утреннем тумане, и торжественно произнес:

— Duc in altum, мой друг, duc in altum[251].

Кавелли так понял, что данный призыв имел скорее метафорический смысл. Сказано это было с намеком на двух заговорщиков, стоящих на пороге неизвестности. Кроме того, эта фраза пробудила в нем какое-то смутное и неуловимое воспоминание.

Вместо радости от того, что Монтекьеса, по-видимому, доверяет ему, Кавелли чувствовал лишь гложущую пустоту в районе желудка.

Тем временем они добрались до пристани. Монтекьеса остановился и, благоговейно взяв гостя за руку, снова обратился к нему. Торжественно, словно желая навсегда закрепить в душе Кавелли уверенность в своем высоком предназначении и мировом влиянии, он изрек:

— Святой отец и я рассчитываем на вас, монсеньор.

Он уставился Кавелли в глаза, как гипнотизер, который хочет продлить свою власть над незадачливым зрителем, пока тот еще не освободился окончательно от его влияния. Затем Монтекьеса решительно шагнул на пирс, выдающийся примерно метров на тридцать вглубь лагуны. По обе его стороны были установлены узкие лестницы, ведущие к причалам. У одного из них стоял человек в грубой рабочей одежде, но притом в подобии капитанской фуражки на голове. Казалось, он их ждал.

Внезапно над пирсом показались две головы. Монтекьеса замер, как вкопанный. В следующее мгновение Кавелли увидел, что по лестнице поднимаются двое: мужчина, на голове которого тоже красовалась фуражка, и доктор де Лука.

— Что это значит? — завопил Монтекьеса, глядя на человека в фуражке. — Я же вам приказал немедленно доставить даму на берег.

Мужчина побледнел и, заикаясь, принялся рассказывать о какой-то поломке двигателя, о том, что он делал все возможное, чтобы исправить это немедленно, но, к сожалению…

— Pazzo![252]

Монтекьеса толкнул его ладонью в грудь, покраснев от ярости.

— У синьоры важная встреча! — кричал он, пытаясь скрыть гнев под маской искренней озабоченности. Было видно, что он сдерживается лишь потому, что не один. Доктор де Лука тихим голосом пыталась его успокоить. До Кавелли долетали лишь обрывки фраз: «нет проблем», «не настолько срочно».

Монтекьеса лишь досадливо махнул рукой, будто отгонял назойливую муху, и продолжил орать на лодочника. Его коллега, переместившись подальше, с преувеличенным интересом наблюдал за лагуной, будто не замечая всей этой суматохи.

Идея созрела сама собой: эта встреча — неожиданный подарок судьбы, единственная возможность заполучить недостающую информацию! Кавелли осторожно откашлялся:

— Надеюсь, доктор де Лука не откажет в любезности поехать со мной.

В ответ на это бледная и едва ли знающая, куда деваться во время этого взрыва ярости, доктор де Лука поспешно подтвердила, что она с удовольствием воспользуется приглашением, а Монтекьеса повернулся к Кавелли и, глядя на него налитыми кровью глазами, тщетно пытался найти повод, чтобы возразить. Пару раз его рот беззвучно открылся и закрылся, но потом он, видимо, заметил, что совершенно вышел из роли радушного и доброго хозяина. Было страшно смотреть, как быстро этот человек может менять маски. На его губах уже появилась наигранная улыбка.

— Это очень мило с вашей стороны, монсеньор, но доктор де Лука и вы отправляетесь совсем в разные стороны. Поверьте мне, путешествие в одной лодке займет в три раза больше времени. Не стоит беспокоиться, монсеньор, вы поедете прямо сейчас, а наш добрый Фабио в мгновение ока починит старую посудину. Не так ли, Фабио?

Он тут же запросто приобнял лодочника, а тот поспешил подтвердить все, о чем говорил хозяин. Очевидно, что Монтекьеса хотел любой ценой предотвратить более близкое знакомство «посланца Ватикана» с доктором де Лукой. Кавелли понял, что непременно должен найти возможность с ней поговорить. Он полез в нагрудный карман пиджака и выудил одну из своих визитных карточек.

Монтекьеса все еще стоял рядом с Фабио и отпускал веселые, но по большей части топорные предложения, связанные с ремонтом двигателя. Ему явно хотелось как можно скорее разделить своих гостей. Кавелли колебался лишь мгновение, потом он сделал шаг к женщине и приложил указательный палец к губам, призывая ее к молчанию.

— Пожалуйста, позвоните мне, это очень важно!

Он сунул ей в руку визитную карточку, знаками показав, что Монтекьеса не должен ее увидеть, а затем быстро отвернулся.

Оставалось надеяться, что доктор де Лука не расскажет об этом своему работодателю. Буквально через секунду Монтекьеса уже стоял рядом с ними. Кавелли притворно и вежливо улыбался, не решаясь встретиться взглядом с женщиной. Но даже лишь краем глаза взглянув на нее, он мог бы с уверенностью утверждать, что та стояла, словно окаменев от страха.

— Проблема с двигателем, вероятно, разрешится в самое ближайшее время, — обращаясь к своей гостье, Монтекьеса буквально излучал оптимизм.

Кавелли все же рискнул взглянуть на нее прямо. Если она сейчас его выдаст, все его старания пойдут прахом, но она лишь неуверенно улыбалась и тоже избегала на него смотреть. В правой руке она сжимала визитную карточку Кавелли, но так, что при этом сторонний наблюдатель не смог бы ее заметить. Слава богу, она ничего не сказала!

Монтекьеса заторопился. Он попросил гостью потерпеть еще немного и проводил Кавелли к лодке в конце причала так быстро, как только позволяла вежливость. Видимо, лодочник уже знал конечную цель поездки, поскольку Монтекьеса лишь едва заметно ему кивнул. Потом он по-товарищески хлопнул Кавелли по плечу.

— И не беспокойтесь о грядущем. То, что лишает душу покоя, не от Бога.

Кавелли через силу кивнул и поспешил сесть в лодку, которая мгновенно завелась и тут же быстро набрала скорость. Она двигалась намного быстрее, чем