Звездная дверь - Henry Aester

как-нибудь едко, но тратить на это дыхание показалось мне излишне расточительным, потому я последовала его совету и побежала трусцой по коридорам в сторону выхода — благо, заблудиться здесь было невозможно.

* * *

Процесс облачения в костюм и подъём наверх прошли для меня почти незаметно. Кажется, я уже не в состоянии была волноваться о чём-либо, кроме относительно сиюминутных проблем, вроде той — что делать с Рэем…

Единственной мыслью, которая оформилась у меня в голове, когда вода вновь обступила меня со всех сторон, было: «И почему я так боялась этого?». После всего пережитого тот страх казался таким далёким и смешным. Почти детским.

Оказавшись в сарае и с помощью Фила избавившись от снаряжения, я огляделась вокруг с толикой недоверия: всё здесь казалось каким-то нереальным. Слишком обычным, что ли? Эти шкафы со снаряжением, стол для инструментов… Да даже, чёрт возьми, компрессор! Единственной связующей «нитью» с тем Адом, что был внизу оставалась платформа — продукт чьего-то безумного гения, но её оказалось очень легко игнорировать.

Правда, когда мы вышли наружу — кое-что всё-таки пошатнуло эту мою невольную апатию…

Дождь прекратился. Небо, на котором не было ни единого облачка, окрасилось потрясающей закатной палитрой — невообразимо яркой и чистой, на контрасте с той промозглой серостью, что довлела над городом всё это время. Даже воздух, кажется, немного потеплел, и пах — пах так одуряюще чисто и свежо, в сравнении с бетонной затхлостью коридоров бункера, что у меня закружилась голова, а в носу слегка защипало.

— А погодка-то исправляется, — удовлетворённо заметил Фил, останавливаясь рядом со мной, держа в охапке Рэя, всё так же закутанного в плед — каким-то образом мужчина умудрился упаковать его в водолазный скафандр прямо вместе с ним.

— Да… Наверное, это правильно, — рассеянно сказала я. — Знающий говорил, что дождь был другом Сонга…

Гилмур приподнял брови и негромко хмыкнул:

— Темы для беседы всё множатся и множатся… Но об этом потом, — с этими словами он уверенно зашагал вверх по небольшому склону, к оставленной посреди площади машине, и мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.

Уже у «доджа», достав ключи и отперев замок, я, слегка поколебавшись, протянула их Гилмуру:

— Побудете шофёром?

Тот, устроив мальчика на заднем диване, спокойно кивнул в ответ:

— К вашим услугам, мадам детектив, — он даже слегка улыбнулся, как ни в чём не бывало…

Да, чёрт возьми, если вдуматься — всё его поведение говорило о том, что ничего особенного не произошло! Впрочем, возможно для Филиппа это действительно было в порядке вещей, но мне оказалось очень сложно принять эту обновлённую реальность.

Сдвинув вперёд переднее пассажирское кресло, я уселась назад, рядом с апатичным свёртком и обняла его обеими руками, нахохлившись. Очень хотелось открыть окна, чтобы проветрить салон, поскольку, несмотря на все попытки отмыться, я всё ещё ощущала вонь гнилой крови и внутренностей, исходящую от меня и от Рэя, но боялась застудить ребёнка.

— У вас «печка» есть? — проявил чудеса догадливости Гилмур, запустив двигатель и теперь шаря взглядом по панели управления.

— Нет, — с сожалением вздохнула я. — На мой «додж» обогревательных систем нет.

— Вы, я смотрю, ценитель раритетов, — хмыкнул Фил, задав круг по площади и выруливая к единственной просёлочной дороге, ведущей к шоссе.

— В каком смысле? — нахмурилась я, поскольку он даже не потрудился скрыть насмешку в голосе.

— Машина без подогрева, допотопный револьвер… — Гилмур фыркнул. — Серьёзно, детектив, почему вы так ненавидите комфорт?

Я даже потеряла дар речи от возмущения, а Фил, пользуясь тем, что его никто не одёргивает, продолжал, как ни в чём не бывало:

— Вот, к примеру, вы — ценитель сорок пятого калибра. Понимаю, уважаю, ценю — но! Серьёзно, М1917? — он издал очередной пренебрежительный звук. — Сколько ему лет? Из него ваша бабушка стреляла, что ли?

— Это револьвер! Он не может протухнуть, — вспылила я против воли. — Это мой служебный пистолет — я с таким всю учебку прошла, и, между прочим, неплохо выучилась стрелять!

— Другой бы поспорил, детектив, но я-то видел, — многозначительно подвигал бровями Фил, перехватив мой взгляд в зеркале и ухмыльнувшись. — Но! Вот если бы у вас был Кольт — тот самый, 1911, — я бы уже валялся там, внизу, с простреленным… Куда вы там целились? Вы же на мушке меня держали, детектив…

С ума сойти! Он будто журил меня за то, что я его не продырявила!

Я слегка покраснела и отвела взгляд, чтобы не видеть в отражении эту наглую рожу:

— Уверяю вас, Гилмур, захоти я — вы бы сейчас со мной не болтали, тем более — в таком тоне, — буркнула, судорожно пытаясь придумать хоть сколько-то правдивое оправдание своей заминке — и, как ни странно, очень быстро её находя. — Просто мне была нужна ваша помощь, чтобы вернуться наверх, и, согласитесь, очень глупо было бы пристрелить единственную «отмычку» — даже такую несносную, как вы.

— О, не льстите мне, мисс Вудворт, — Фил широко улыбнулся, после чего, замедлив слегка ход, аккуратно въехал в ту самую гигантскую лужу. — Но я бы всё-таки рекомендовал вам сменить оружие. Эти «луны», конечно, стильная штучка, но слишком уж влияют на ход спускового крючка — не в лучшую сторону.

— Не переживайте, пристрелить вас мне это не помешает, — проворчала я, надеясь, что столь прямолинейная угроза возымеет действие, и Гилмур заткнётся, но ошиблась.

Если я думала, что он был горазд потрепаться по дороге сюда, то сейчас я в полной мере могла оценить, как же я ошибалась. И, что самое странное, этот пройдоха каким-то чудом умудрялся вовлечь в разговор меня! Злил меня, раздражал, даже смешил! Присущее ему чёрное чувство юмора, как ни странно, довольно неплохо ложилось в общее настроение поездки, и я даже пару раз фыркнула — хоть и попыталась выдать это за пренебрежение.

Кощунственным мне казалось смеяться сейчас, после всего, что мне довелось пережить — особенно, когда прямое доказательство этого кошмара лежало у меня в объятиях…

И всё же болтовня Фила умиротворяла. Не позволяла погрузиться в опасную и ненужную сейчас рефлексию, и немало тому также способствовали лучи закатного солнца, согревающие мне щеку сквозь стекло окошка. Всё казалось таким обыденным и лёгким, что даже начинало чудиться, будто произошедшее в Першинге действительно было лишь дурным сном… Но вот Рэй снова вздрагивал, и я особенно остро понимала, что нет. Не сон. К сожалению, совсем не сон…

* * *

В город мы въехали, когда солнце уже почти село, но небо всё ещё было достаточно светлым, и длинные чёрные тени домов и фонарей, лежащие на глянцево блестящем асфальте, выделялись особенно ярко, словно нарисованные тушью. Людей на улице, опять же, было довольно много — видимо, все, кто мог, выбрался наружу порадоваться тёплому весеннему вечеру. Я невольно цеплялась взглядом за широкие и счастливые улыбки на лицах, и не могла отделаться от мысли, что источником этой радости стала смерть одного человека…

— Остановитесь у таксофона, Фил, — попросила я, углядев нужную мне будку на углу Сэмм-авеню и Западной тридцать первой улицы.

— Так точно, мэм, — бодро откликнулся мужчина, заложив несколько более крутой поворот, чем я обычно позволяла себе, и припарковался почти точно напротив нужного места.

Всколыхнувшаяся внутри лёгкая паранойя попыталась намекнуть мне, что это для того, чтобы слышать кому я буду звонить и о чём говорить, но здравый смысл отмёл это подозрение — расслышать мой разговор, сидя в кабине «доджа» было просто невозможно, даже несмотря на то, что наконец-то утих этот чёртов дождь.

Бережно усадив Рэя прямо, я выбралась из машины, параллельно нащупывая во внутреннем кармане пальто бумажник с мелочью, и, глянув по сторонам, быстро шмыгнула в телефонную будку, закрываясь в ней. Вонь, преследовавшая меня всю дорогу, сконцентрировалась теперь в небольшом пространстве, но я заставила себя абстрагироваться от этого — вот закончу со всеми делами, тогда и поеду домой… Отмываться.

Сунув в щель пару монет, я набрала номер приёмной доктора, подглядывая в блокнот-выручалочку, и, прислонившись боком к деревянному ребру будочной коробки, принялась ждать. Не слишком долго, буквально после третьего гудка на том конце сняли трубку, и приятный, хотя и крайне раздражённый женский голос произнёс:

— Приёмная профессора Калагера, чем могу помочь?

Судя по тому, что этот голос