Детектив Киёси Митараи - Содзи Симада

возможно, догадался бы, кто я такой. Однако царившая в комнате подавленная атмосфера не располагала к таким пустым разговорам, а Инубо по той же причине не спросил меня, что я пишу.

– Меня зовут Кайо Ниномия. Я из Токио, – сказала Кайо, сидящая рядом со мной.

– Вы из издательства или чего-то в этом роде? – быстро спросил Инубо.

Он с самого начала пытался понять, в каких мы отношениях. Даже отказывая нам в ночлеге, он интересовался ими. Было очевидно, что он считал необходимым не упустить этот момент и выяснить все сейчас.

– Вовсе нет.

– Жена господина писателя?

– Нет.

Инубо было очень интересно, и, казалось, он хотел спросить что-то еще, но сдержался и промолчал. Как бы это ни было любопытно, но все-таки только что погиб человек.

– Меня зовут Сакаидэ. У меня магазин промтоваров в Окаяме, но сейчас я оставил его на сына с женой и приехал сюда отдохнуть, – сказал бесстрашного вида пожилой человек.

– Но гостиница ведь закрыта? – несколько саркастически спросил я Инубо. Несмотря на то что в такой поздний час нам негде было остановиться, хозяин настойчиво пытался нам отказать. Инубо сделал кислое лицо и заговорил с неприязнью:

– Закрыта. Я здесь живу. Однако есть люди, которые помогали моему предшественнику, умершему в позапрошлом году, и были близки с ним, поэтому только им я разрешаю здесь останавливаться, – сказал он как бы оправдываясь, – к тому же, если бы вы приехали немного раньше, может быть, что-то и вышло бы.

– Здешние горячие источники полезны для поясницы и внутренних органов. А у меня как раз недавно стала болеть поясница, – сказал Сакаидэ.

– Это знаменитый человек, он когда-то летал на «Зеро-сэн»[388], – веско сказал Инубо.

Он хотел сказать, что Сакаидэ более знаменит, чем я. Когда он упомянул об этом, я вспомнил, что где-то видел фотографию этого старика. Ростом он, должно быть, около метра шестидесяти пяти. Волосы совершенно белые, лысеющая макушка. Очки – похоже, для дальнозоркости. Щеки впалые, переносица высокая; стройный, очень хорошая осанка. Всегда четкие движения. К тому же он ничего из себя не строил, поэтому у меня сложилось о нем очень хорошее впечатление. Редко встречаешь таких людей. Обычно в характере японцев есть что-то похожее на Инубо.

– Своих старых друзей я готов оставить ночевать, но я ничего не могу предложить другим. У меня и постельных принадлежностей недостаточно, и предложить могу только летнюю комнату, хотя сейчас холодно. Большинство комнат пустует, поваров мало, поэтому некому приготовить приличную еду. Мне надо еще за полем ухаживать. А вам только позволь остаться на ночь, потом от жалоб не отвертишься.

Инубо продолжал ворчать в том же духе, но названные им причины показались мне недостаточно вескими, чтобы нам наотрез отказать, поэтому его речь меня не убедила. Если бы нас оставили на ночь, мы бы никогда не стали жаловаться, как бы холодно к нам ни отнеслись. Нас не нужно было кормить; в крайнем случае, мы могли бы обойтись и без постели, что все равно было бы лучше, чем спать на земле. Я не мог избавиться от впечатления, что у Инубо была какая-то другая причина отказать нам. Но сейчас было не время выяснять такие вещи. Погиб человек.

– А кто эта женщина, которую убили? – быстро спросил я.

– Ее зовут Сатико Хисикава, она была артистка, играла на кото. Она всю свою жизнь была близка с моими предшественниками.

– Предыдущий хозяин, Хидэити Инубо, был в наших краях известным специалистом по кото, – объяснил мне Сакаидэ, – поэтому в этом доме много необычных кото, от традиционных до редких, сделанных из различных пород дерева. Название «Рюгатэй» тоже связано с культурой игры на кото. Не знаю, в курсе вы или нет, но деку кото принято уподоблять дракону, и у каждой ее части есть свое соответствующее название. Госпожа Хисикава была ученицей знаменитой в этих местах мастерицы игры на кото по имени Онодэра, и у нее это отлично получалось.

Сакаидэ продолжил рассказ:

– При прежнем хозяине здесь часто устраивали концерты, приглашали исполнителей на кото из Осаки и Кюсю. Тогда я и познакомился с госпожой Хисикавой. Ей здесь очень нравилось, она часто приезжала. И в этот раз она тоже приехала немного подлечиться.

У Инубо на глаза навернулись слезы. Увидев их, я подумал, что, возможно, он и не такой уж плохой человек.

– Почему подлечиться? Она чем-то болела? – спросил я Инубо.

– Нет, это артистическое. Видимо, был небольшой нервный срыв, и врач порекомендовал ей отдохнуть. Прежний хозяин очень ее любил; может быть, это его дух позвал ее… – сказал Инубо самым будничным тоном, – а может, и не он…

– А если не прежний хозяин… – вмешалась молчавшая до сих пор Кайо, как будто не могла больше сдерживаться.

Однако Инубо больше не отвечал.

– Почему она умерла? – спросила Кайо слегка раздраженно.

Да, я тоже хотел об этом узнать.

– У нее были какие-то проблемы? Что-нибудь с сердцем?

Я удивился вопросу, но потом сообразил, что Кайо не видела трупа.

– Нет, я ни о чем таком не слышал. Она была совершенно здорова и до последнего момента чувствовала себя хорошо. Когда они разговаривали с дочерью, часто шумели, – сказал Инубо.

– Господин Исиока, отчего она умерла? – спросила меня Кайо.

Я рассказал ей то, что видел. Однако, как ни посмотри, это очень странно… В запертой комнате…

– Я не мог ошибиться. У нее в середине лба была дыра размером с монету в десять иен.

– Прекратите, прекратите говорить об этом! – прервал меня Инубо резким командным тоном.

Меня это немного смутило. Будь он хоть сто раз хозяином особняка, никто не давал ему права командовать гостями. Речь идет об убийстве. Я не какие-то сплетни повторяю. Чтобы успокоить душу умершей, необходимо выяснить причину. Кроме того, мне снова придется сказать об этом полиции. Это не безответственная игра в детектива. Поэтому я продолжил, не беспокоясь о деталях:

– Я совершенно уверен, что ее застрелили.

Тут внезапно раздался крик, который меня напугал. Я попытался понять, что произошло. Оказалось, кричал Инубо. До меня не сразу это дошло, потому что голос его звучал совершенно как женский.

– В чем дело? – спросил я Инубо с ощущением, будто смотрю продолжение кошмарного сна. Он закрыл лицо руками, как ребенок. В этом положении он соскользнул с кресла и упал на дорогой с виду ковер. Затем с грохотом стукнулся лбом о стоявший перед ним стол, его мясистые плечи задрожали, и он зарыдал, как маленькая девочка. Я был ошеломлен.

В этот момент раздвижная дверь открылась, и в комнату вошел крупный мужчина, которого