Совокупность лжи - Дэвид Игнатиус

С технической точки зрения ответ на этот вопрос уже представлял собой секретную информацию. Феррис поглядел на юриста из управления главного юрисконсульта, и тот кивнул, давая ему разрешение отвечать.

— Да, это так, — ответил Феррис.

— Вы служили там в должности заместителя оперативного командующего отделением?

— Да, — ответил Феррис. — Сначала я был просто старшим офицером, но потом, спустя шесть месяцев, кто-то отправился домой, и меня назначили заместителем оперативного командующего.

— Находясь в этой должности, вы поддерживали регулярную связь со службами безопасности этой страны, Йемена, так? — спросила Каллум. Она говорила сухо и жестко, ее голос звучал словно откуда-то из-за ее спины, будто она была куклой в руках чревовещателя. Она сразу не понравилась Феррису, как не понравилось ему и то, что его допрашивают, как преступника.

— Очевидно, — напряженно ответил он, не в силах скрыть раздражение. — Естественно, я поддерживал связь со спецслужбами страны, где мы находились. Сотрудники Управления занимаются этим по всему миру. Оперативники, работающие на поле боя, а не те, кто отсиживается в штаб-квартире и мешает им делать свое дело.

Кроудж покачал головой. Зачем бесить этих людей?

— Ответа «да» или «нет» вполне достаточно, мистер Феррис, — сказала Каллум. — Приберегите свои паршивые замечания насчет Управления для будущих соседей по тюремной камере.

— Что это значит, черт подери?

Она проигнорировала его вопрос и продолжила.

— Итак, встречались ли вы семнадцатого февраля двухтысячного года с сотрудниками йеменской разведки, «Му-ха-ба-рат»? — спросила она. Последнее слово она произнесла по слогам, чтобы оно четко звучало в записи, на случай, если ее потом придется переводить в текст.

— Откуда я знаю? Я не вел дневник.

— Хорошо, я освежу вашу память, мистер Феррис. В феврале того года, семнадцатого, восемнадцатого и девятнадцатого числа, помогали ли вы сотрудникам «Му-ха-ба-рата» в допросе подозреваемого в связи с «Аль-Каедой» Са-ми-ра На-ки-ба, находившегося в их тюрьме?

Чтоб мне, прошептал Феррис. Догадка ударила ему по голове, словно молот. Это из-за Гретхен. Она донесла на него. Она не забыла его давний рассказ о допросе в Йемене. Он тогда рассказал ей, что пленный из «Аль-Каеды» умер у него на глазах. Она тогда сказала, чтобы он никогда не вздумал рассказывать об этом кому-то еще, поскольку с технической точки зрения это было нарушением закона. Феррис давно забыл об этом, но она помнила, на случай, если ей понадобится надавить на него. Вот и пришло ее время.

— Мистер Феррис, я жду вашего ответа, — гнусаво повторила Майра Каллум.

— Откуда вы получили информацию? — спросил он. — От «анонимного» осведомителя, так?

— Это не имеет отношения к делу. Отвечайте на вопрос. Встречались ли вы с сотрудниками йеменской разведки семнадцатого, восемнадцатого и девятнадцатого февраля двухтысячного года?

— Я отказываюсь отвечать.

— На каком основании?

— Это секретно.

— От имени Управления заявляю, что мисс Каллум, агент Саковиц и я имеем соответствующий допуск по секретности и можем выслушать эту информацию, — вмешался Кроудж.

— Извините. Я впервые вижу всех вас, так что хочу получить письменное разрешение от моего начальника, Эдварда Хофмана, главы ближневосточного отдела. И никак иначе.

Кроудж устало посмотрел на него. Каллум была в ярости. Агент ФБР выглядел скучающим.

— Продолжайте задавать вопросы, — сказал Кроудж. — Я свяжусь с четвертым этажом в течение минуты.

— В течение вышеназванных дней, во время допроса Са-ми-ра На-ки-ба, были ли вы свидетелем того, как заключенного избивают?

— Я отказываюсь отвечать.

— Почему?

— По той же причине. Это секретно, и я не могу нарушать закон, отвечая без соответствующего подтверждения вашего допуска со стороны моего непосредственного начальства.

— Видели ли вы, как сотрудники разведки угрожали заключенному Са-ми-ру Ха-ки-бу крикетной клюшкой, а затем избивали его ею? По голове?

— Секретно. Секретно.

— Пытались ли вы хоть как-то воспрепятствовать сотрудникам «Му-ха-ба-рата» в их действиях, как этого требует приказ номер двенадцать тысяч триста тридцать три Правительства США и внутренние приказы по Управлению, регламентирующие подобные ситуации?

— Секретно. Секретно. Секретно.

Каллум с ненавистью посмотрела на Ферриса. Для нее он был плохим, одним из тех, кто мешает ее продвижению по службе, рискует собой и другими, заваривает кашу, которую будут расхлебывать другие.

— Мистер Феррис, я не принимаю ваши доводы как причину для отказа от ответов. Я имею полный допуск к такого рода информации. Вы оскорбляете меня лично и отдел главного инспектора в целом, подвергая сомнению мой допуск к информации, пытаясь изворачиваться. Помимо нарушения уголовного законодательства США, вы ведете себя самонадеянно, и я уверяю вас, что вы за это поплатитесь.

Феррис посмотрел на нее и впервые за весь разговор улыбнулся. Он ее достал. Он пошатнул ее уверенность в себе как юриста. А уж это чего-то стоило.

— Просто свяжитесь с Эдом Хофманом, — сказал он. — Покажите мне письменное разрешение от моего начальника обсуждать эти вопросы, и я буду говорить с вами. Возможно.

Вскоре их разговор завершился. Они не могли прийти к соглашению, и Кроудж забеспокоился насчет того, что Феррис в действительности может оказаться прав насчет необходимости письменного разрешения от Хофмана рассказывать о работе связных, одном из наиболее засекреченных аспектов деятельности Управления. Они выдали Феррису временную карточку. Выйдя из штаб-квартиры, он позвонил Хофману и договорился о встрече в «Старбакс» в торговом центре «Маклин».