Чертово дело - Лада Валентиновна Кутузова

Ознакомительный фрагменти не требовалось. Затем позвонил в домофон и поднялся на двенадцатый этаж. Дверь открыла молодая симпатичная женщина: стройная блондинка с короткой стрижкой.

– Проходите, – она пригласила его на кухню.

Там уже находился ее супруг: такой же высокий и худощавый.

– Сергей, – представился мужчина и протянул руку.

Кухня была выдержана в спартанском стиле: ни одной лишней детали, даже ручек на дверцах кухонного гарнитура не имелось. На столе стоял начатый вискарь, рядом притулилась коробка пиццы.

– Дети у себя в комнате, – сказала женщина, – телевизор смотрят. Можем говорить.

Катя, как ее звали, после работы ехала в метро.

– Стою, никого не трогаю, музыку слушаю. Час пик, народа полно, в общем, как обычно. – Николай включил на планшете диктофон. – И вдруг вижу отца. Не его самого. А на окне появляется лицо и увеличивается в размерах. Представляете: вагон метро, мы в тоннеле едем, а на стекле будто кино показывают.

Катя налила виски в стопку и залпом выпила.

– У меня наушник из уха выпал, а отец смотрит и ухмыляется. «Что, – говорит. – Дергаешься? А я уже все, отдергался». И исчез. – Она замолчала, Николай видел, с каким усилием ей приходится сдерживаться. – У меня прямо в вагоне истерика началась, слезы градом. Я на улицу, трясусь вся. И тут звонок: отец умер. – Она крепко сжала губы, чтобы не разреветься.

Сергей плеснул ей еще виски, предложил и Николаю, но тот отказался – на работе он не пил.

– Какие у вас были отношения с отцом?

Катя пожала плечами:

– Сложные. Он бросил нас с матерью в девяностые, когда на него бандиты наехали. Сам ноги сделал, а нас двое суток в квартире взаперти держали, угрожали. Мне семь лет тогда было, долго потом кошмары снились.

Николай сделал для себя пометку: сильная эмоциональная подвязка.

– А потом?

– Потом они с матерью развелись. Отец занимался бизнесом, встречался с разными женщинами, но женился только недавно и очень быстро после знакомства.

– И как она? – осторожно поинтересовался Николай.

– Они в одной компании бухали, – прямо ответила Катя. – Мне это не нравилось, но меня никто не спрашивал.

Появление фантома могло быть связано с криминальным характером смерти тела. В такие моменты происходит сильный выплеск энергии. Но вряд ли это имеет отношение к бизнесу: из сказанного Катей следовало, что умерший часто прикладывался к бутылке. А значит, бизнеса могло уже и не быть.

– Я сообщу в полицию о сопутствующих обстоятельствах смерти вашего отца, – сообщил Николай. – А сейчас замерю уровень паранормальной активности.

Катя и Сергей не возражали, и он достал из сумки портативный уловитель, похожий на пульт от радиоуправляемой машинки, – микро-Уленьку. Лампочка горела зеленым, показывая допустимый уровень, – чисто. Сестренки-погодки с любопытством наблюдали за ним. На их месте он бы не удержался от расспросов, но девочки лишь молча провожали его глазами. Николай восхитился их выдержкой: вот это сила воли, он бы так не смог!

– Если что еще будет – звоните. – Николай записал на листе свой номер телефона. – А вам, Катерина, лучше показаться в нашей поликлинике: проверят вас насчет привязок к умершему. Если что обнаружат, пройдете курс снятия.

Он протянул ведомственный бланк.

– Лучше не тянуть с визитом. Неупокоенный, шарахающийся рядом с живыми, ничего хорошего не принесет. Он жрать захочет и жрать будет близких. Не в прямом смысле, – поспешил успокоить Катю Николай, заметив, как побелело ее лицо, – в смысле энергетики.

– Я понимаю. – Катя взяла бланк двумя пальцами. – Завтра приду.

Фантом повел себя странно. Не явился, чтобы прямо заявить: «В моей смерти прошу винить жену, подсунувшую паленую водку». И не прощения у дочери просить – а было за что, – а словно желая доказать в очередной раз, что он всех сделал. Похоже, говнистый мужик был при жизни, но бабы таких любят. Николай, взявший было курс домой, свернул в сквер. Именно рядом с этим сквером, ближе к дороге, и располагалось здание, где он преследовал проводника.

Пахло скошенной травой, гуляли пары с колясками и детьми, собачники проветривали питомцев – все как всегда. Николай сел на скамейку в тени раскидистого тополя: сейчас бы пивка, но не догадался сразу купить, а идти специально лень. С Ниной он познакомился почти два года назад в погожий день в начале сентября. Она сидела на лавке и читала какой-то толстущий роман, обернутый в газету. Николай раньше думал, что книги оборачивают в бумагу, чтобы уберечь обложку. Оказалось, нет: иногда это делают для того, чтобы спрятать название. Нина увлекалась магией, как выяснилось позже.

Николай сам не знал, что толкнуло его заговорить с симпатичной девушкой: он не отличался смелостью при общении с противоположным полом. Вечно стеснялся, считал себя неуклюжим, не особо симпатичным, потому и не пользовался успехом ни у девчонок в школе, ни у девушек в институте, ни у женщин после. Нет, встречаться он встречался, и даже пару раз на постоянной основе, но дело заканчивалось одним: женщины от него уходили.

Но в тот раз все сложилось как нельзя лучше. Он присел рядом и в легком головокружении от собственной наглости заговорил: «Здравствуйте, я полицейский из библиотеки. Это не вы полгода назад взяли и до сих пор не вернули книгу?» Шансы, что девушка ответит, стремились к нулю. Нина была привлекательная: светло-рыжие волосы ниже плеч, большие серые глаза, пухлые губы и округлости там, где им положено быть. «Вы не совсем полицейский, – Нина прищурилась, – но что-то вроде этого». Так они и познакомились, а через три месяца подали заявление в загс. Николай считал, что любит ее – еще бы, с такой-то привязкой, – Нина не любила его, но зачем-то ей Николай понадобился. Он до сих пор не знал, что побудило ее женить его на себе, а спросить теперь было не у кого.

Николай посидел еще на скамейке, давая отдохнуть ногам, а затем встал и все же отправился в магазин: следовало пополнить запасы.

Через полчаса дома он варил сосиски и макароны. Когда спагетти приготовились, Николай добавил в них кусок сливочного масла и посыпал тертым сыром, да побольше, затем перемешал. Сыр расплавился и тянулся, словно бесконечная резинка. Николай полил сосиски кетчупом и принялся расправляться с ними. Желудок благодарно забурчал: в последнее время Николай сидел исключительно на бутербродах, что тоже не рекомендовалось диетическим столом № 5.

И пиво! Охлажденное, мягкое, с чуть горьковатым привкусом – самое то, чтобы снять напряжение и при этом не опьянеть. Николай открыл бутылку, перелил пиво в пол-литровую кружку и отправился в спальню, где включил телевизор, по которому шел фильм про войну. Николай завалился

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---