Спросите у бабушки Сидзуки - Ситири Накаяма

ведь так? Если бы убийцей был якудза, он бы не стал придумывать такой геморрой. За четыреста-пятьсот тысяч йен мы можем достать классную пушку. На нарезном оружии даже после одного выстрела остаются отметины, так что во второй раз использовать его уже нельзя. Поэтому пистолет выбрасывают в море или прячут в горах. Так гораздо проще, и, самое важное, потом никаких проблем не возникает.

В этом объяснении и правда был смысл, поэтому не поверить в слова Ямадзаки было невозможно.

Ямадзаки стал говорить на порядок тише:

– Громко не могу говорить… Мы не создаем себе лишней работы. И не оставляем никаких улик. По возможности от трупа тоже избавляемся. Так работают якудза. Так что убил Кудзэ-сана точно не якудза.

Кацураги скрестил руки на груди и задумался.

Цубакияма, который появился в комнате для допросов, выглядел еще более бесстрашно, чем во времена работы в токийском управлении, но его рубашка была вся измята. Кацураги подумал, что ему бы надо переодеться, но тут же вспомнил, что непосредственно перед переводом в полицию префектуры Цубакияма развелся, а значит, принести чистую одежду было некому.

– Слышал, что ты суешь свой нос в это дело.

Вот так резко начинать диалог, даже не поздоровавшись, – обычное дело для Цубакиямы.

– Как обычно, ведешь всякие бессмысленные расследования. Раз у тебя нет полномочий вести это дело, небось, наговорили тебе всякого?

– Ничего неприятного от Первого отдела я не слышал. Только от Татэиси-сана немного.

– Что ж, а в конце концов ко мне пришел. Что ты все-таки хочешь спросить?

– Вы правда стреляли в суперинтенданта Кудзэ?

Цубакияма немного смутился, и уголки его губ опустились вниз.

– Вот так в лоб, да? Сразу видно, как ты проводишь допросы в управлении.

– Ответьте, пожалуйста.

– Я этого не делал.

– Не могли бы вы объяснить подробнее?

– Я не знаю никаких подробностей и вообще ничего не понимаю. Пятого числа я получил оружие и отправился в засаду на место, которое было указано в сообщении о стычке. В итоге прошел целый вечер, и дело закончилось небольшой потасовкой. На следующий день в тринадцать ноль-ноль я вернул пистолет. Сразу после этого меня арестовали по подозрению в убийстве Кудзэ-сана. Я узнал, что его застрелили из пистолета, который я вернул, и пришел в полнейшее замешательство. Потому что этот пистолет пролежал двадцать четыре часа в моей кобуре.

– В это время вы из него стреляли?

– Нет! Даже предупредительных выстрелов не делал!

И это было похоже на правду, ведь на руках Цубакиямы действительно не обнаружили следов пороха.

– Если бы вы стреляли в суперинтенданта Кудзэ, то по крайней мере одна пуля бы пропала. Что-то тут не сходится.

– Это всего лишь одна пуля. Каждый человек из полицейских кругов может легко добыть ее в любое время. Ты мыслишь как сотрудник Первого отдела.

– А пистолет? Может быть, вы помните, доставали ли его из кобуры хоть на минутку?

– Не суди меня по себе, идиот! Если у тебя с собой пистолет, без необходимости не снимай пиджак! Это же я тебя этому учил! Я чувствую себя ужасно, как будто меня заставляют участвовать в каком-то дурацком шоу, но я не доставал пистолет!

– А еще вы всегда говорили, что, сидя в засаде, нужно иногда вздремнуть. Эти двадцать четыре часа вы все время бодрствовали?

– Понимаю, ты подозреваешь, что у меня вытащили пистолет, пока я спал, но рядом со мной в это время были только мои подчиненные.

– Вы доверяете им всем?

– Ты думаешь, можно заниматься такой работой, если не доверяешь своим подчиненным?

– Хорошо, я задам другой вопрос. У вас есть алиби на период предполагаемого времени смерти суперинтенданта Кудзэ – с двадцати двух ноль-ноль до полуночи?

– Могу сказать только, что время это очень неудачное. В этот период те, кого мы пасли, как раз разделились, поэтому и нам пришлось действовать поодиночке. Я был один всего около часа, но говорят, за это время можно добраться до контейнерного терминала и вернуться обратно.

– Но откуда вы могли знать, что суперинтендант Кудзэ находится в это время там?

– Это сотрудники Первого отдела, похоже, хотят услышать от меня. Но тут у меня есть что им предъявить.

– И что же?

– Когда я сижу в засаде, у меня всегда с собой телефон с функцией GPS. И данные о местонахождении телефона четко фиксируются в компьютерах главного офиса. Эти данные могут подтвердить, что во время совершения убийства я не отходил от своего поста дальше чем на десять метров.

– Вот оно как! В таком случае это подтверждает вашу невиновность, ведь так?

– Нет. Это подтверждает только то, что мой телефон находился в том месте. Короче говоря, прекрасная гипотеза Первого отдела состоит в том, что я оставил телефон там, а сам пошел на место преступления.

– Кстати, вы знали, что у суперинтенданта Кудзэ был рак?

– Ах, я узнал об этом от Первого отдела во время допроса.

– Не думаете, что это могло быть самоубийство?

Цубакияма буквально пронзил Кацураги взглядом и глубоко вздохнул.

– Жизнь так коротка, давай умрем вместе![13] Так можно не рвать связи с «Корю-кай» и заткнуть рот своим преследователям, унеся все секреты с собой в могилу.

– Не похоже на образ мышления полицейского.

– Да, так мыслят члены структур.

– Но каким образом он, находясь в другом месте, вытащил мой пистолет, выстрелил в себя и вернул его на место?

– Об этом я пока размышляю. Но что более важно – не знаете ли вы кого-то, кто может ненавидеть суперинтенданта Кудзэ?

– Мы не настолько близко общались, чтобы я это знал. И про всякие личные обиды тоже не имею понятия. Но те, кто продвигается вверх по службе, как правило, вместе с продвижением приобретают и недоброжелателей. Вне зависимости от своего поведения. Хотя, если бы они хотели избавиться от Кудзэ-сана, наверное, я бы получил больше голосов.

– Если говорить начистоту, критика в его адрес была сильная, но недолюбливать кого-то настолько, чтобы убить… Это, думаю, совсем другое дело.

Уголки губ Цубакиямы вдруг немного искривились.

– Ты правда не думаешь, что я убил его?

– Я рассматривал такую возможность, но, как только получил опровержение от вас, сразу отбросил эти мысли.

– Потому что я сам сказал, что не делал этого? Ты, конечно, совсем не годишься для работы следователем. Думаешь, полицейский может так легко доверять словам подозреваемого?

– Думаю, полицейский не может выполнять свою работу, если не доверяет словам бывшего начальника.

– Ну и дурак… – Пробормотав себе под нос, Цубакияма отвел глаза в сторону.

– Кто бы ни приложил к этому руку,