Пещерные девы - Ллойд Деверо Ричардс

– Простите, доктор Крейтон, что это за растение?

– Бругмансия, представитель семейства пасленовых, очень ядовита, – ответил Крейтон. – Ее млечный сок содержит мощные алкалоиды с высокой концентрацией скополамина. Мы изучаем возможности применения этого растения для лечения некоторых заболеваний гладкой мускулатуры. Только не вздумайте пить ее сок в чистом виде – такая ошибка будет стоить вам жизни!

Именно это растение было на рисунке в комнате Крисси Блейкмор. А в ее деле сказано, что в ее желудке нашли скополамин.

– У вас здесь бывают студенты с экскурсиями?

– Иногда. В основном это стажеры или старшекурсники, которые планируют изучать фармакологию дальше, – сказал он. – Но мы никогда не пускаем сюда никого без сопровождения.

– Вам знакомо имя Крисси Блейкмор?

Крейтон ненадолго задумался, а затем покачал головой:

– Нет, этого имени я не знаю. Если она стажировалась у нас, то обратитесь в отдел кадров. Там вам скажут, сохранилось ее личное дело или нет.

В конце коридора Крейтон открыл своим пропуском магнитный замок и пропустил вперед Кристину. Они оказались в просторном зале, середину которого занимал длинный стол для совещаний. Тем не менее атмосфера здесь напоминала скорее гостиную, чем конференц-зал: вдоль стеклянной стены стояли удобные кресла с кожаными подушками, которые так и манили опуститься в них и насладиться прекрасным видом. Правда, в данный момент его доминантой являлась зловещая гряда темных облаков на горизонте.

– Не присесть ли нам у окна? – предложил Крейтон. – Вид довольно приятный.

– Нет, лучше за стол. Я хочу показать вам кое-что. – Она заметила, как по его лицу скользнуло выражение тревоги.

Кристина поставила портфель на стол.

– Насколько мне известно, когда вы были ребенком, ваш отец был главой отдела Джексоновской лаборатории в компании «Дюпон» в Нью-Джерси. Потом ваша семья переехала и он стал преподавать химию в старших классах академии для мальчиков.

– Морщинка пересекла гладкий лоб Рэнди, подпортив безукоризненный бронзовый загар.

– Послушайте, я не понимаю, в чем дело. Мне что, пора звонить адвокату?

Кристина внимательно смотрела на Крейтона. Она не ожидала такого немедленного отпора, но подыграла ему, чтобы посмотреть, как он будет реагировать дальше:

– Может быть, лучше присядем и поговорим, доктор Крейтон?

Но он продолжал стоять, нервно барабаня по столу кончиками пальцев.

– Послушайте, если кто-то подал жалобу, то я предпочитаю все-таки позвонить адвокату, если вы не возражаете.

– Какую жалобу?

Рэнди вдруг часто и мелко закивал.

– Прошлое, я понимаю. Вы знаете о моих юридических проблемах с женщинами. Вы, правительственные агенты, всегда косо смотрите на конфиденциальные сделки, да? Так что я немного беспокоюсь, когда мне начинают звонить из ФБР. А что, не стоит?

От Крейтона буквально разило страхом и виной. Обеими руками он вцепился в подлокотник.

– Ваш брак распался из-за проблем с женщинами? – предположила Кристина, вспомнив краткий обзор биографии Рэндалла С. Крейтона-третьего, полученный от Эйзена.

Он рванулся к двери, энергично мотая головой.

– Честно говоря, вы, люди в черном, никогда не перестаете удивлять.

– Послушайте, доктор Крейтон, – крикнула она ему вслед, – успокойтесь! Обещаю вам, что не буду записывать ваши слова. Побеседуем не для протокола. – Она щелчком закрыла шариковую ручку и сунула ее в карман пиджака. – Или вы предпочитаете, чтобы команда полевых агентов устроила обыск в вашей лаборатории?

Он вернулся и сел напротив Кристины.

– Рассказывайте, – сказала она.

– Я знаю только, что какой-то парень в баре дал ей экстази, – сказал он, склоняясь над столом в униженной, умоляющей позе. – Какой-то парень, не я. Я бы ни за что так не сделал. Ничего странного, что она расстроилась. Но не я накачал ее наркотиками. Только не на свидании.

Он так частил, что едва не путался в словах. Кристина уже не впервые выслушивала подобные униженные признания – обычная реакция на угрозу сделать тайное явным, особенно если угроза исходит от человека с удостоверением правительственного агента.

– Расскажите мне то, чего я еще не знаю, доктор Крейтон.

Крейтон вскочил и забегал по комнате, глядя в пол.

– Ладно, надо смотреть правде в глаза. Я слишком много выпил тогда. Но разве это преступление?

И он улыбнулся Кристине как старой подруге, с которой он решил поделиться историей о своих похождениях. «Впечатляет», – подумала она. Никто еще никогда не делал из нее старую подругу.

– Понимаете, я встретил ее в баре, и мы с ней поехали через границу Иллинойса в одно шумное местечко, где играют кантри. Там мы танцевали. Все было прекрасно. Между нами действительно проскочила искра, ну, вы понимаете.

Кристина вдруг поймала на себе похотливый взгляд Крейтона. Он сразу отвернулся, а она неприятно удивилась: надо же, глава одной из крупнейших исследовательских лабораторий в стране, а ведет себя как заурядный соблазнитель.

– Вы ведь известный ученый, исследователь, так? – перевела она тему. – Я предполагаю, что ваша лаборатория существует и на государственные дотации, и на деньги частных инвесторов, верно?

– Ну да, конечно. Мы зависим от Национального института здравоохранения, как и все остальные. И от венчурного капитала тоже.

Крейтон стремительно сел. Он дрожал мелкой дрожью, как наркоман, которому давно пора принять дозу, его колени бились об стол.

– Расскажите мне о лягушках, доктор Крейтон.

Оба-на! Как он напрягся – глаза сузились, как будто гадает, что же ей надо на самом деле, и вспоминает, не сболтнул ли он уже лишнего.

– Что? О чем вы? – спросил он, и его лицо исказилось.

– Вы знаете, что в исследовательской лаборатории Шеймаса Фергюсона в Университете криминалистики был взлом? Вам известно о смертях, которые за этим последовали? Не просто смертях – убийствах?

Кристина выпрямилась на стуле, а Крейтон сполз еще ниже.

– Расследование по этому делу ведет ФБР, доктор Крейтон. Расскажите мне о лягушках.

– Я не знаю, что вам наговорил этот разочарованный зануда. Я не лез в его чертову лабораторию! Это полная чушь, которую любит нести Шеймас. Спросите любого, кто знаком с этим параноиком.

Крейтон стянул с себя пиджак. На рубашке темнели пятна пота. В целом вид у него был такой, словно он провел долгий жаркий день на поле для гольфа, посылая мячи в чащу.

– Что ж, ему уже недолго осталось, – сказала Кристина. Крейтон тут же вскинул на нее глаза.

– Прошу прощения?

– Я хотела сказать, что профессор Фергюсон, кажется, попал в очень затруднительное положение, сэр. – Кристина внимательно наблюдала за собеседником. – Вы, конечно, слышали о недавней смерти студентки с факультета криминалистики?

У Крейтона буквально челюсть отвисла.

Судя по тому, что выяснили Эйзен и