Код Адольфа Гитлера. Апрель - Владимир Иванович Науменко

Услыхав эти слова, генерал осуждающе покачал головой, но продолжил свой путь.

«Боже мой! – шагая по коридору, где мелькали лица офицеров разного ранга, подумал про себя Вейдлинг. – И эти ничтожества стояли рядом с фюрером! Они повелевали, давали указания народу, как ему жить! Бедная, несчастная Германия!». Встретивший его Гюнше почтительно проводил генерала до дверей. Его ввели в комнату. К нему подошли Кребс и Бургдорф.

– Хайль Гитлер! – подняв руки, громко произнесли они.

– Хайль Гитлер! – вслед им повторил генерал и задал вопросы: – Что происходит? По какой причине меня расстреливают? Я ни в чём не виноват! Я выполнял приказ Буссе занять позиции, обеспечивающие северный фланг 9-й армии!

– Вам известно, генерал, что фюрер запретил всем частям отходить на запад? – своему голосу Кребс придал суровое звучание. – Офицеры, нарушившие приказ, должны быть арестованы и расстреляны на месте.

– Что это значит? – задал вопрос Вейдлинг. Он до сих пор не разобрался, в чём его обвиняют. – Мои части несколько дней ведут жестокие бои. Мой командный пункт находится всего лишь в километре от линии фронта.

До Бургдорфа, кажется, начал доходить смысл слов генерала. Обменявшись с Кребсом удивлёнными взглядами, он произнёс:

– Продолжайте!

– Видите это! – Вейдлинг демонстративно указал на свой Железный крест. – Я запрещаю говорить со мной таким тоном. Теперь делайте то, что вам положено.

– Думаю, вы лично должны пересказать это фюреру! – вывод Бургдорфа обнадёжил Вейдлинга. – Следуйте за мной!

Кребс, Бургдорф и Вейдлинг прошли из одной комнаты в комнату фюрера. Так оно и было. За столом с картами генерал наблюдал сидевшего в кресле «фюрера» Германии. Сам вид «фюрера», которому судьба до поры до времени позволяла в Европе всё, поразил Вейдлинга. Образец Гитлера 1944 года разительно отличался от образца Гитлера 1945 года. Он увидел распухшее лицо – явный признак недосыпания, – глаза фюрера ставили ему диагноз «лихорадочного больного». Он никогда не думал, что фюрер мог так плохо выглядеть. Человек, чьим приказам подчинялись миллионы солдат! И такое жалкое зрелище! На глазах у всех «фюрер» попытался встать, на лице изобразить вымученную улыбку, и с ужасом для себя Вейдлинг увидел непрестанное дрожание рук и одной ноги. Сделав над собой невероятное усилие, «фюрер» поднялся с места.

– Встречал ли я вас прежде? – задал едва слышный вопрос «Гитлер».

– Да, мой фюрер! – бодро ответил Вейдлинг. – Тринадцатого апреля 1944 года в Оберзальцберге я принял из ваших рук «Дубовый лист к Рыцарскому кресту».

– Я запоминанию фамилии, но не запоминаю лиц, – сказал «Гитлер». И снова сел в кресло, всем своим физическим состоянием демонстрируя Вейдлингу то, насколько это усилие даётся ему с трудом.

– Мой фюрер! – на шаг приблизился Вейдлинг. – Случилось недоразумение! На моё место назначен генерал Бурмейстер, а сам я отстранён от командования.

– Не оправдывайтесь, генерал! – раздражённо возобновил разговор «Гитлер». Голос «фюрера» покоробил генерала. – Был выполнен мой приказ! Недоразумением стали ваши действия! Вы сами, генерал, оказались виноваты в том, что моим офицерам не дали как следует разобраться на месте. Теперь я в курсе случившегося, и сегодня же приказ будет отменён.

– Мой фюрер! – в словах Вейдлинга испытывалось облегчение. – С моих плеч вы сбросили целую гору.

– Вы довольны?

– О да, мой фюрер!

– Вот и прекрасно! Тогда немного обождите! – высказал просьбу «фюрер». – Кейтель передаст вам необходимое распоряжение. Можете идти!

Бургдорф и Кребс сопроводили Вейдлинга в комнату, где они увидели захмелевшего от спиртного Бормана. Тот очнулся на звук шагов и кивком головы поприветствовал их. Все четверо уселись на стулья и стали распивать спиртное. Прошло полчаса. Никаких известий. Вейдлинг первым стал выказывать нервозность:

– Меня ждут войска! – посмотрев на ручные часы, досадливо произнес генерал. – Вы уверены, что фюрер хочет меня принять?

– Пейте! – подвыпивший Кребс протягивает генералу стакан вина и добавляет: – Приказ фюрера!

– Если фюрер до сих пор молчит, – произнес Борман, – отсюда я делаю вывод, что вы произвели на фюрера впечатление.

– Вы ведь не верите, что Штайнер перейдёт в наступление? – устремив пьяный взгляд на Вейдлинга, спросил Кребс.

– Я сомневаюсь, что части Штайнера готовы атаковать! – ответил Вейдлинг. – Но зачем я говорю это вам? Вам известно больше, чем мне!

– Если Штайнер не перейдёт в наступление, то Берлину конец! – вино развязало язык Бургдорфу, он стал откровенен.

Открылась дверь и на пороге возник Кейтель.

– Поздравляю, генерал! – произнёс Кейтель. – Ваш доклад впечатлил фюрера. Вы мужественный человек, раз сами явились в бункер, не побоявшись, что здесь вас расстреляют. Фюрер восхищён вашим поступком! Скажу вам доверительно, Вейдлинг, фюрер желает назначить вас командующим обороной Берлина.

– Я бы предпочёл, чтобы меня расстреляли!

– Приказ об этом отменён, генерал! – сказал Кейтель. – Но фюрер посвятил меня в свой стратегический замысел. Фюрер хочет, чтобы 12-я и 9-я армии пробивались друг к другу от Потсдама к Берлину.

– Основные усилия русских сейчас направлены на окружение Берлина. Не более, – произнёс Кребс. – Линия фронта в Берлине проходит через Тегель, Гумбольдтхайн, от Воллангштрассе к станции метро «Фридрихсхайн», вдоль кольцевой линии метро – от станции «Ландсбергер-аллес» и «Франкфуртер-аллее» к «Тельтов-каналу».

– Фюрер