Анатомия безумия - А. Фрей

девушка поднялась с места и открыла форточку, мельком вглядываясь в клубящийся за окном серый сумрак. Ливень прекратился, теперь над успокоившейся поверхностью океана протянул свои щупальца туман, медленно пробиравшийся к острову.

Внезапно Сильвия будто вынырнула из своих размышлений в реальный мир и посмотрела на Джейн. Лицо пациентки вмиг изменилось, в глазах, потянутой пеленой, промелькнула жалость вперемешку с интересом.

– Кто тебя так? – хрипло спросила Сильвия, опускаясь на стул.

Роберт уже было открыл рот, чтобы перевести разговор в другое русло, но Джейн его опередила.

– Фаррер, – коротко ответила она.

Пациентка слабо улыбнулась и покачала головой.

– Фаррер… – тихо повторила Сильвия. – Красивая метафора. Чем глубже, тем безумнее, правда? Или лучше сказать ниже?

Роберт осторожно отодвинулся от стола, прекрасно понимая, что ему стоит сидеть тихо, дабы не спугнуть приступ разговорчивости у самой «амбициозной» свидетельницы, однако теперь она просто обмякла на стуле, не произнося ни слова. Быть может, она ждала вопросов или решила, что достигла лимита слов на сегодняшний день – понятно не было. Джейн прокашлялась и потерла замерзшие ладони, она понимала, что ей предстоит сложный допрос как физически, так и морально. Она установила слабый психологический контакт с пациенткой, однако впереди было самое сложное – не потерять связующую нить, доказать свое расположение и лояльность, а также провести допрос с поврежденными связками.

– Мы изучили дела, – хрипло произнесла Джейн.

Роберт придвинул к напарнице стакан воды, и та благодарно кивнула, однако пить не стала. Горло сковала острая боль, будто девушка проглотила колючий терн, шипы которого все сильнее впивались в нежные связки.

– И были в подвале, – с трудом произнесла девушка.

Сильвия медленно повернула голову и нахмурилась, вглядываясь в лица детективов. Жаклин, сидевшая на диване, наконец проявила интерес к допросу.

– И? – наконец разрушила тишину Сильвия. – Хотите сказать, что меня теперь заберут отсюда и доставят в другую такую же клинику, где пациенты сутками спят в собственной моче, прикованные к железным кроватям с тонкими матрасами, но не подвергаются электрошоковой терапии? Спасибо за предложение.

– Ты любишь Плат, – внезапно проговорила Джейн.

– «Умирать – Искусство, как и все другое. Мне в этом мало равных. Мне в этом привкус ада. Мне это как взаправду. Пожалуй, в этом – мое призванье»{?}[цитата С. Плат, «Под стеклянным колпаком»], – процитировала пациентка.

– И ты выбрала Фаррер, как своего палача, – прищурилась Джейн.

– Нет… Не совсем… – задумчиво проговорила девушка. – Я ничего не выбирала, у меня не было такого права. Однако если так легла моя судьба… Пожалуй, я сумею найти в этом что-то поэтическое. Если моя жизнь была безобразной, я могу найти красоту и умиротворение хотя бы в смерти.

– А что насчет права выбора?

Голос Джейн ломался как нельзя невовремя.

– Право выбора… Оставьте эти размышления англичанам. Мое искусство про красоту, про поэзию. Выбор – иллюзия, навязанная каждому человеку, но на самом деле мы не властны над своей жизнью ни на йоту. События происходят, а мы наблюдаем за ними, как зрители в театре – беспомощно и с благоговением. Главных героев не существует, они все также эфемерны, как наши цели и стремления. Я отказываюсь обманываться и носить маску, я хочу принять свою роль и посвятить силы созерцанию, а не борьбе. Я терпеть не могу Паланика, но одну вещь он сказал верно: саморазрушение – вот то, что нам нужно. Саморазрушение – это нечто неуправляемое, эксцентричное, импульсивное и настоящее, в отличие от бесконечной лепки симулякра идеала и гармонии. Это Сизифов труд, вот и все.

– Справедливость? – коротко спросила девушка.

– Справедливость… Концепция, выдуманная людьми для усиления экзистенциального кризиса, самобичевания и уныния. Это слово, как старый засохший пряник на пыльной витрине, когда все остальное в мире – истершийся кнут. Раньше было справедливо сжигать на кострах женщин, а гильотина служила инструментом «справедливости». Это слово давно изжило себя, если вообще когда-то использовалось в своем истинном значении. Сейчас для всех справедливость равноценна возмездию, потому что человеческий разум – кривое зеркало, а справедливость всегда идет рука об руку с наказанием.

– Эрик был наказан? – уточнила Джейн.

– Эрик… – пробормотала Сильвия. – Эрик заслуживал наказания больше всех, а умер от своего же оружия. Наверное, это вы и назовете справедливостью.

Роберт быстро набрал заметку и показал ее Джейн под столом: «у нее нет синдрома Ганзера». Девушка еле заметно кивнула, подтверждая выводы напарника.

– От какого оружия? – уточнила девушка.

– От скальпеля. Медицинский инструмент, созданный во спасение жизней, отнял одну из них. Весьма иронично.

Преступная осведомленность или внимательность свидетеля? Из всех допрошенных Сильвия была единственной, кто проговорился об этой важной детали, однако ей нельзя было показать значительность подобной ошибки.

– Он мучился?

– Нет… – отстраненно проговорила Сильвия. – Он мучился всю свою жизнь, потому что его голова была полна темных мыслей, а смерть стала освобождением. Жаль, что он даже не успел ощутить ее вкус. Не буду скрывать, что рада этому факту, вы и сами прекрасно знаете, что никакой любви я к нему не питала и питать не могла.

– И кто… Освободил… Эрика? – Джейн громко закашлялась, прикрывая рот рукой.

– Вы за этим пришли… – протянула Сильвия. – Узнать, кто пойдет на эшафот… – она улыбнулась, глядя в окно. – Мы все тут приговоренные смертники, можете выбирать кого угодно – не ошибетесь.

– И что ты имеешь в виду? – спросил Роберт, видя, что напарница еще не пришла в себя, чтобы говорить вновь.

Однако Сильвия замолчала, загадочно глядя то в окно, то на детективов, замерших в ожидании ответа, который так никогда и не последует. Она видела, что в глазах Джейн промелькнула слабая догадка, в которую она отказывалась верить, поэтому более говорить не собиралась.

***

Роберт стучал пустым пластиковым стаканчиком по столу, оглядывая опустевший кабинет. Детективы решили не включать свет, а тьма уже заволокла все помещение.

– Она виновна, – решительно проговорил он. – Ты сама слышала оговорку – никто ничего не говорил про этот чертов скальпель. Камилла вообще была уверена, что Эрику в затылок вогнали нож, а Сильвия подтвердила наши догадки. Она с таким упоением размышляла об убийстве, будто наслаждалась им.

– Нет… – проговорила Джейн, качая головой. – У меня есть гипотеза… Но сначала нужно найти… Саймона…

– Нет уж, – нахмурился Роберт. – Если есть предположение – делись сейчас. Я устал и хочу наконец убраться отсюда, мы планировали сегодня вечером вернуться домой с задержанным преступником, телом Эрика и, по желанию, с Парксоном, но этот шторм…

– Ни один из них… не переживет наш отъезд, – лишь сказал девушка, поднимаясь на ноги.

9. У смерти женское лицо

Роберту не