Монстр из Арденнского леса - Ника Элаф

она понемногу, даже сама того не замечая, выпускала и эту глубоко спрятанную часть себя. Свою страстность, свою сексуальность, обволакивающую, головокружительно вкусную, будто тающий на языке горький шоколад; свой внутренний жар – то, на что все в нем немедленно и остро отзывалось.

Как она касалась его – как будто невзначай, словно пробуя, осваивая новую территорию, испытывая – себя и его. Это отчего-то трогало Марка до глубины души: как эта девушка пробует себя в активной роли. Она, привыкшая сидеть за тремя рядами колючек, вдруг вылезла из своего укрытия и пыталась… исследовать. Это было трогательно, да, и в то же время невероятно заводило – ни одна женщина так с ним себя не вела. Все этапы перехода к сексу, как правило, пролетали быстро, как что-то незначительное и скучное, потому что обычно обоим и так было понятно, чего они друг от друга хотят. Но для Янссенс все здесь было новым, неожиданным, полным тайны и глубоких впечатлений, и с ней Марк невольно чувствовал это тоже в полной мере, с той же глубиной, что и она. Касания, взгляды, двусмысленные фразы, изменившийся тон голоса…

Черт, да и сам он никогда не вел себя так! Не сидел, выжидая, боясь спугнуть, позволяя храброму ежику постепенно превратиться в прекрасную девушку. Потому что… дело было не только в том, что он не хотел ее напугать. Он просто боялся самого себя. И того, что эта девчонка в нем пробуждала. Его пугало, как глубоко и сильно она его трогала, и Марк знал: при любом сближении все окажется еще глубже. Еще сильнее. А значит… неконтролируемо.

Как же невыносимо, мать твою!.. Но он справится. С ней придется держать себя в руках. С ней придется быть осторожным. Нежным. И глядя на нее, Марк понимал, верил, убеждал себя, что сумеет. Где-то же человек должен взять верх над зверем. И, пожалуй, именно с ней… он бы смог.

Да, теперь у него появился стимул. И надежда.

Он велел Себастьяну позвать журналистов на пресс-конференцию, с тоской думая о том, что придется звонить матери, а сам со своей криминалисткой отправился к Эве.

* * *

– Не держу я в сарае никакого газолина, не считайте меня совсем уж дурой, инспектор. У меня там ценные вещи!

Эва, гремя связкой ключей, открыла сарай и жестом пригласила их войти.

– Вот, посмотрите сами. Ребельон, тихо… тихо… это Алис, ты ее знаешь… Инспектор Деккер тоже… хороший мальчик. Правда ведь?

Марк хмыкнул и щелкнул выключателем.

Ценные вещи мадам Дюпон были навалены целыми горами прямо на полу. Статуэтки, остатки сервизов, картинки, тарелочки и безделушки, от которых рябило в глазах. Все, что дамы ее возраста обычно отвозят на блошиные рынки, копилось тут явно годами и даже десятилетиями. Старый комод без двух ножек, накренившийся под весом наваленного на него барахла, картина без рамы, половина старого кресла с бархатной обивкой…

«Черт!»

Марк принюхался. Пахло старым деревом, пылью, плесенью и… да, он сразу узнал запах. Газолин. Резкий и едкий, он отчетливо выделялся в этом царстве безумного накопительства.

– Нимфа на месте! – возвестила мадам Дюпон, нырнув в одну из куч «ценных вещей». – Я боялась, что ее похитили. И моя музыкальная шкатулка!

Однако канистры не было. Марк еще раз огляделся и вдруг выловил взглядом пустующее среди барахла пространство. Чуть сбоку. Как будто кто-то осторожно разгреб эти кучи и поставил там что-то… Он шагнул вперед, наклонился. Да, похоже, здесь. Но теперь пусто. Остались только пятна на полу. Сталкер понял, что его тайник кто-то нашел? Или…

Марк смачно выругался про себя. Или сталкер готов действовать. Ну что ж, значит, надо будет проверить, что противопожарная сигнализация в доме работает, а огнетушитель на месте.

– Янссенс, – позвал он, и она протиснулась к нему.

– И что это значит? – строго спросила Эва сзади. – В моем сарае кто-то устроил склад… газолина?

– Не волнуйтесь, мадам Дюпон, мы уже напали на след преступника, – успокоила ее Янссенс, присев на корточки, чтобы взять пробу с пятна на полу.

– И кто это?

– Мы не имеем права разглашать информацию. Но злоумышленник ответит по всей строгости закона. А вы пока смените замок.

* * *

– Что теперь? – спросила девчонка, когда они наконец отбились от мадам Дюпон, которая не уставала повторять, как не прав был инспектор и как права она – жертва произвола и халатности.

– Я думал… заняться завалами в своем собственном доме. Посмотреть комнату, где дед делал фотографии. Там до сих пор все осталось в нетронутом виде. Вдруг найдется что-то интересное. Ну и сличить почерк. Найти его записки, письма и сравнить с теми надписями, которые вы сфотографировали в охотничьем домике. Присоединитесь? Я приготовлю пасту.

– Да, давайте, – легко согласилась Янссенс.

– Аррабиата подойдет? Вы едите острое?

– Я ем все, – просто ответила она.

– Хорошо, поставим вопрос по-другому: вы любите острое?

Она почему-то задумалась.

Черт. Впрочем, с самого начала было понятно, что с едой у нее проблемы. Да и вообще со всеми желаниями.

– Да, люблю.

Его дом был близко от дома Эвы, и Марк даже не стал перепарковывать машину. Привычно проверил, вслушиваясь в окружающее пространство. Кажется, чисто. Но лучше пойти другим путем. Алис даже ничего не спросила – просто доверчиво шагала рядом с ним. Они все так же, будто невзначай, задевали друг друга то рукой, то плечом, и Марк не мог отделаться от мысли, что возвращается с ней домой. Что они живут тут вместе, в этом старом дедовом особняке, где в одиночестве ему было так неуютно, а с ней… с ней он неожиданно в первый раз назвал про себя это место домом.

На кухне Марк быстро задернул шторы и налил Алис немного вина, а сам поставил воду для пасты и принялся делать томатный соус. Он боялся, что она заговорит о том, что они узнали от Форестье, но Янссенс молчала, словно предоставляла ему возможность начать разговор первым.

Нет, не сейчас. Рано или поздно они это обсудят. Откровенно. Но сейчас просто хотелось наслаждаться этим… неожиданным свиданием.

– Послушайте. – Его вдруг осенило. К тому же, отличная тема – обсудить работу, но немного в другом ключе. – У меня идея.

– М-м-м? – протянула Алис, отпив вина из бокала.

Марк невольно задержал взгляд на ее губах. А потом на груди. Она сидела в одной футболке, скинув свитер, как и он: на кухне было жарко.

– Моя мать наверняка устроит поминки по Беатрис, на которые соберется весь город. Это отличная возможность получить отпечатки у всех, кого