Две дамы и король - Ольга Играева

Утро было чудесное: солнечно и безмятежно. И, как всякий чувствительный и темпераментный человек, Губин вдруг подумал, что это хорошая примета. Такое начало дня — это к лучшему. Все сегодня выгорит.

Редкие прохожие тем не менее на улице попадались. Навстречу Губину шел молодой парень в джинсах и кожаной куртке. Губин был погружен в себя и парня почти не увидел, лишь скользнул по нему глазами и вяло, краешком сознания подумал, что парень выглядит как наемный убийца — молодой, высокий, в черных джинсах и черной куртке, на голове черная вязаная шапочка. Еще бы черные очки… Прохожий между тем уже был у Губина за спиной. Сергей вздрогнул, остановился и стал оборачиваться — вдруг захотелось посмотреть парню вслед. «Как наемный убийца?!» — раздался в голове Губина собственный беззвучный вопль. Обернуться Губин не успел…

…Когда Занозин, Сбирский и Карапетян прибыли к месту происшествия, оперы из районного управления уже были там и принимали меры к тому, чтобы держать зевак на расстоянии. Зевак, впрочем, было не так много — в основном жители того же подъезда, которые спешили на работу, но при виде распростертого на мостовой тела замедляли шаг и цепенели.

Губин лежал ничком на середине улицы, в затылке — пулевое отверстие в запекшейся крови, руки и ноги раскинуты в разные стороны. Кейс и плащ валялись слева и справа от тела.

Занозин с коллегами, обменявшись кивками со знакомым милиционером, подошли к трупу вплотную. Занозин присел на корточки, внимательно осмотрел след от пули в затылке Губина, потом окинул взглядом все тело.

— Стреляли один раз? — спросил он у местного коллеги.

— Один, зато наверняка, с расстояния двадцать сантиметров, — ответил тот. — Классно сделано.

Убийца спокойно зашел жертве за спину, развернулся и выстрелил в упор.

— Но ведь Губин ходил с телохранителем… — задумчиво проговорил Вадим, все еще на корточках оглядывая труп.

— Был телохранитель, — усмехнулся опер. — Но получилось так, что, когда убийца зашел за спину жертвы, Губин, как вы его называете, оказался как раз между ним и телохранителем, на линии пальбы.

Не очень-то у них охрана была профессионально поставлена. А может, расслабились или просто небрежничали по привычке. Когда убитый упал, киллер, не опуская руки, всадил две пули и в телохранителя — тот потянулся рукой под мышку, к кобуре… Две пули — одна в левом плече, другая в правой кисти.

— Так он жив? Я имею в виду телохранителя.

— Жив. Увезли на «Скорой».

— Значит, свидетель есть… — проговорил Занозин.

— Да свидетелей полно, — пожал плечами коллега из управления, — только не думаю, что нам это много даст. Его и консьержка видела — правда, со спины.

Она выбежала на крыльцо на выстрелы — жертва лежала на асфальте, а убийца удалялся — между прочим, неторопливо. Телохранитель корчился тут же рядом, у машины. Ну, описали они его — молодой человек, высокий, одет в черные джинсы, черные ботинки и черную кожаную куртку, на голове черная вязаная шапочка. Лицо самое обычное. Никаких особых примет никто не запомнил. Все. Оружие унес с собой.

— Что это было за оружие? Олег — ну, тот телохранитель — наверняка смог определить… — сказал Занозин без особой уверенности.

— Не очень-то. Все произошло так быстро, — покачал головой парень. — Впрочем, все равно вы с ним еще будете говорить, спросите при встрече. Мы его в больницу поместим под охрану, хотя я не уверен, что ему нужна охрана. Рука, плечо… Не хотели они его убивать, ясно. И данное обстоятельство мне очень не нравится…

— Думаешь, телохранитель подыгрывал киллеру?

— Ну-у-у, не знаю… Выясним.

— А что шофер? — поинтересовался Занозин у коллеги.

— Да, вот шофер вел себя очень странно. Во всяком случае по рассказам консьержки и прохожих.

Пока киллер палил, стоял как вкопанный, раскрыв рот. Когда тот ушел, заметался, забегал, вдруг упал рядом с машиной на землю — немного припозднился. Потом рванулся за киллером, потом вернулся, кинулся к телефону… Когда прибыли наши, нес какую-то околесицу, бормотал что-то непонятное… В общем, его сейчас увезли в отделение, допрашивают.

— Все сняли? Медэксперт уже осматривал? — обратился Занозин к мельтешащему вокруг них фотографу.

Тот кивнул, и тогда Занозин приподнял труп за плечо и перевернул на спину. Тело Губина неловко перевалилось, одна нога так и осталась лежать в каком-то невообразимом положении. На лицо было страшно смотреть. Огромный кроваво-красный отек покрывал глаза и лоб — мало внутреннего кровоизлияния, так Губин, падая, со всей силы ударился лицом об асфальт. Лицо опухло и деформировалось, его едва можно было узнать.

— Да-а-а.. — протянул Карапетян, на которого напала неуместная веселость. — Нормально. Теперь убийство Губиной можем смело свалить на лежащий здесь труп. А что касается самого Губина, то имеется основательное подозрение, что речь идет о заказном убийстве, раскрываемость которых у нас составляет…

Двадцать?..

Карапетян вопросительно обернулся к Сбирскому, тот угрюмо кивнул.

— ..двадцать процентов, — продолжил ерничать Карапетян. — Я сильно подозреваю, что данное убийство попадет в остающиеся восемьдесят. Шеф, не смотри такими зверскими глазами. Шучу.

— Смешно, — подтвердил Занозин. Он встал и выпрямился. — Обхохочешься. По убийству Губиной мы снова на нуле. И еще один труп.