Если хочешь знать… - Лариса Павловна Соболева

– Маша не моя дочь.

– Угу, ты всегда был дебилом, только не понимаю, почему дебилу так везло по жизни. Короче, один приезжай. Один, понял? Без хвостов. Жди, позвоню через час, как раз доедешь до города. Помни: ни-ко-му. Иначе убью и застрелюсь.

– Даня! Купи от астмы для Маши…

Это был панический голос Полины, она выкрикнула просьбу не до конца, послышались короткие гудки. Феликс схватился за свою трубку:

– Веник, засекли?

– Да, это центральный район города, адрес примерный, он сообщит точный Данилову. Слушай, у этого Шумака все дома?

– По ходу, там никого нет.

– Ой, идиот… Это он зря. При таком обилии информации не знать, чем похищения и ультиматумы заканчиваются, надо совсем дремучим быть. Еще и в центре обосновался, который оцепить плевое дело.

– Бывает, похищения заканчиваются смертью заложника. Я сталкивался с подобным случаем, когда требуют выкуп, а заложника нет в живых. Короче, не расслабляйтесь.

– Понял. Данилову скажи, Шумак наркоту употребляет, отсюда и выпадает из реальности. Он наверняка захочет встретиться с Даниловым, ему точно нельзя расслабляться. Ладно, у нас есть целый час и плюс время якобы езды по городу, это главное, Терехов успеет продумать стратегию, чтобы заложники остались живыми, а мы подготовиться. До связи.

Положив трубку на столик, Феликс взглянул на Данилова, который сидел с задумчивым видом и трагической физиономией – переживает. Появился Саша, на пути к лестнице небрежно бросил в сторону отца и Феликса:

– Я там приготовил поесть, идите на кухню.

– Саша, у Маши астма? – спросил Даниил.

– Да, но приступа давно не было… А ты откуда знаешь?

– Мама звонила, просила купить лекарство от астмы для Маши.

– А они сами где? – оживился Саша.

– Там же, где мы и думали, в заложниках. Черт, придется ждать, когда эта мразь позвонит, но время… У нее тяжелые приступы были?

– Не знаю, что такое тяжелый или легкий приступ, это приступ, когда она задыхается. Мама знает точки на теле от астмы, на какое-то время это облегчит. Идите, а я Никитоса позову. Не говорите ему про маму и Машку.

Данилов застыл, в думах весь, его расшевелил Феликс:

– Пошли поедим, Данилов. Когда поешь, оптимистичнее смотришь на проблемы. Вставай, вставай.

– Ты иди, а я съезжу за лекарством, аптека недалеко.

И где прятался Шумаков?

А он пошел по тому же принципу, что и Данилов, спрятался, чтобы никому в голову не пришло это место проверить: в квартире своего патрона и друга, то есть у Данилова. Перед жилым комплексом на том месте, откуда Даниил выскочил в ливень пообщаться с Мариной, собрались Терехов с группой и омоновцы, готовые к штурму. Павел попал в тупик, ибо ситуация усложнилась, и не скрывал этого:

– Многоквартирный дом… Какой этаж?

– Седьмой, – ответил Даниил.

Он сидел в полицейской машине, ему лепили пластырем микрофон на тело, дверцу открыли, так велел Терехов, которому нужно было уточнить детали.

– О, Даниил, ты живешь, считай, на седьмом небе.

– Я спустился с него на землю, – парировал тот.

Пикировка не разрядила атмосферу напряженности, Павел, расхаживая вдоль авто, продолжил рассуждать:

– Мы не знаем, сколько сообщников у Шумакова, есть ли у них оружие. Ваши окна выходят на фасад дома?

– Да, выходят, – сказал Даниил.

– А на заднюю часть выходят?

– Выходят и туда.

– Женя, найди-ка план этого комплекса.

Сорин открыл ноутбук, через полминуты поднес его Терехову, тот подозвал омоновца, оба принялись изучать план, омоновец указал пальцем:

– Вот отсюда можно подойти к торцу, потом вдоль стены ко входу, нас не увидят с первого этажа, с седьмого тем более, лишь бы во дворе никого не было, а то как поднимут панику.

– Время позднее, – напомнил Вениамин.

– Некоторые собак прогуливают, ладно, объясним случайным людям, – пообещал омоновец и обратился к Данилову: – Код входной двери в квартиру нужен.

Шумаков наверняка захлопнет дверь, когда войдет Даниил, кодовый замок в данном случае положительная деталь – не надо высаживать дверь, войти в квартиру проще. Перекодировать – целое дело, Шумакову это не по плечу, да и светиться перед соседями, меняя замок он не станет, так что код старый. Омоновец подозвал подчиненного, тот забил код в телефон, к этому времени Данилову помогали надеть бронежилет, Павел наставлял его напоследок:

– Не показывайте виду, что боитесь его. Как все психопаты, а он может быть и под воздействием наркотических веществ, кстати, из-за страха. Шумаков, возможно, будет куражиться, пугать вас, кричать. Выдержка – ваш успех. Постарайтесь раскрутить его на признания, а мы будем готовы вмешаться. Из квартиры уйти им не удастся, сами загнали себя в ловушку, но от сбоя никто не гарантирован… Вы меня понимаете?

– Понимаю. Он опасен. Я пошел?

– Удачи вам.

Даниил сел в свой автомобиль и поехал к дому, остановился так, чтобы из окна было видно: он приехал, идет один.

* * *

Вблизи он оказался не таким юным, как на парковке, когда замахивался на Даниила железным прутом. Кэш, он встретил хозяина квартиры в прихожей. А морда самодовольная, словно приобрел полмира задешево, ниже ростом Даниила, а смотрел как бы сверху вниз. Кэш отступил на пару шагов, приглашая хозяина зайти в его собственность, тот решительно прошел в гостиную.

М-да, запустил Шумаков его дом, если и во всей квартире так, то его дела плохи, он в тяжелой депрессии, только человек, у которого все архиплохо, разводит бардак вокруг себя. Даниил огляделся. Полина сидела на полу в углу, поджав ноги, места на диванах и в креслах ей не предоставили, Машу она держала на руках, девочка была с закрытыми глазами, а у матери глаза напуганные.

– Как Маша? – спросил Данилов, достал из кармана упаковку, шагнул вперед, его остановил Шумаков, рявкнув:

– Куда пошел, стоять!

– Я отдам только спрей от астмы, – показал ему упаковку Даниил.

– Мы купили лекарство.

Даниил посмотрел на Полину, она подтвердила:

– Маша стала задыхаться, Шумаков отправил вон того, худого, в аптеку. Боялся, что умрет, она ему нужна живой. Сейчас уснула.

– Почему Полина сидит на полу? – спросил Даниил Шумакова.

Сам Эмиль, по-хозяйски закинув ногу на ногу, развалился на том же диване, где в последнюю свою ночь проводила время Марина. По количеству пустых бутылок на полу ясно: Шумаков воспользовался баром, но объяснил вполне трезвым голосом, почему усадил Полину на пол:

– С пола трудней встать, особенно с ребенком, хватит времени пристрелить. Ну, здравствуй, Данилов.

– Здороваюсь только с теми, кому желаю здравствовать.

– Ммм… – протянул Шумаков с обидой. – Мне не желаешь здравствовать. А мы дружили… пока ты не женился на моей любимой женщине.

– Почему же не сказал мне, я бы не сделал главной глупости в своей жизни, не женился бы на ней. Выходит, ты и Марина договорились развести меня?

– Не-е-ет, – снова протянул Эмиль. – Просто ты меня затмил успехами в ее алчных глазах, масштабами, за ваши деньги любой ее каприз… мне обидно.

– Можно подумать, ты бедняк с паперти, – ехидно бросил ему Данилов. – Хватит про твою Марину, ее нет, ты застрелил ее.

Шумаков изобразил нечто похожее на страдание, налил в стакан виски, сделал пару больших глотков, покривился и пожал плечами:

– Почему любят вискарь? Самогон, не более. Да, да… я ее…пх! Потому что конченая тварь, первое: надоела, второе: угрожала. Мне! Да кто она такая!

Что ж, одно признание получено, смотреть на эту сволочь противно, а не страшно, Даниил приступил к главному:

– Говори, что тебе нужно от меня?

– Все.

– В каком смысле – все?

– Ты дурак? Все – это все. Но теперь уже невозможно. Поэтому дай денег, и я тихо исчезну из твоей жизни.

– Ты украл с расчетного счета пять миллионов, мало?

– А что такое пять миллионов для тебя? Мелочь! Но ты заметил. Или Танька обнаружила? Раба твоя преданная, как собака.

– С каких это пор порядочные люди рабы? Ну, да ладно, это твое представление. А электронную подпись где взял? Документы подделал, а ЭЦП?

– Подделали.

– Но чтобы поделать, нужен оригинал.

– Верно. Маринка украла, когда ты в офисном кабинете отвлекся. А потом пришла и подкинула носитель под шкаф. Ты не сразу заметил пропажу, но, когда упомянул при ней, Марина посоветовала посмотреть под всеми