Антология советского детектива-48 - Николай Иванович Леонов

Дитер, – авторучка есть одноразовое взрывное устройство. Шпионский «дипломат», малый набор, изготовлен у нас, в Германии, возможно, в другой стране и лишь подделка под немцев. Вещь дорогая. Извините, но я не знал, что вы так современно вооружены.

– Ты многого о нас не знаешь, – ответил Гуров, пощупал желвак за ухом Дитера, улыбнулся – Через сутки пройдет, а память останется. У меня нет времени на твое обучение, необходимо, чтобы ты все запоминал с одного раза.

Сыщик убрал кейс в железный ящик, подумал, что немец держится достойно, терпит, но нельзя ему рассказать, что «шпионского оборудования» нет на вооружении российской милиции, а данный кейс Гуров получил в подарок от преуспевающего бизнесмена, бывшего авторитета уголовного мира, в благодарность за некогда оказанную услугу. Законопослушный немец подобного объяснения не поймет, что вполне естественно, если сам сыщик не всегда отчетливо понимает, где его взаимоотношения с преступниками соответствуют законам агентурно-оперативной работы, а где превышают их, и главное – есть ли такие законы? Для себя Гуров так определил границу дозволенного: в борьбе с преступником дозволено все, кроме… Не бери мзду, не бери ничего для личного обогащения… Не фальсифицируй доказательств вины человека, даже если на сто процентов уверен в его вине. Никогда не стреляй первым, твой выстрел или удар всегда лишь ответ. Коротко, полковнику Гурову кажется, что справедливо, но он убежден: ни высокие генералы, ни тем более прокуратура его законов не поймет, оснастит их таким количеством дополнений, уточнений и ограничений, что Гулливер, которого лилипуты связали тысячами ниточек, по сравнению с сыщиком покажется человеком абсолютно свободным.

– Дитер, сколько у нас немецких марок? – спросил Гуров.

– У нас? – растерянно переспросил инспектор. – Да-да, конечно, я понял. Десять тысяч, и у меня имеется кредитная карточка.

– Карточка нам ни к чему, а десять тысяч… – Гуров произвел подсчет в рублях. – Не густо, будем экономить.

Полковник позвонил в МУР своему бывшему подчиненному оперативнику и сказал:

– Здравствуй, Борис, Гуров беспокоит.

– Лев Иванович, здравствуйте, как здоровье?

– Спасибо, Боря, у тебя Станислав начальником?

– Так точно!

– У тебя сейчас ничего не горит? Скажи Станиславу, что я тебя попросил взаймы на пару часов. Мне нужно обменять пять тысяч немецких марок на рубли. А я не хочу светиться.

– Вы стали миллионером, Лев Иванович, поздравляю.

– А ты, Боря, стал болтуном. Переговоришь с начальником, будешь выезжать, позвони. – Гуров положил трубку, взглянул на Дитера, который сидел на диване, читал О. Генри и улыбался.

Сыщик открыл записную книжку, Орлов посоветовал связаться с Буничем, попросить помощи. На начальника городского управления генерал Орлов особых надежд не возлагал. Лев Ильич Бунич, который и живет-то в другом городе России и должности большой не занимает, вернее генерала. Кто такой Бунич? Биржевик и миллионер с личной охраной и огромными связями в центральной части России. У Бунича чистые руки, белый воротничок, но коррумпирован он на сто процентов, иначе никакой властью не обладал бы. Минувшей весной Гуров столкнулся с этим человеком, схватка была короткой, бескровной, закончилась вничью, но с моральным перевесом на стороне полковника, который уберег людей Бунича от рокового шага к наркотикам и спас от тюрьмы, а их хозяина от посещения прокуратуры. Звонить не хотелось, сыщик накручивал себя: значит, как обвинять Гурова в знакомстве с людьми не шибко чистоплотными, а то и с точно коррумпированными, кричите так, что генеральские погоны торчком становятся, а как помощь нужна, разговор иной. «Охолонись, Лева, – урезонил себя полковник. – Петр никогда тебя за агентурную работу не разносил и сегодня печется именно о твоем здоровье. Охолонись».

Он начал крутить телефонный диск. Очень быстро, минут за двадцать, удалось соединиться.

– Здравствуйте, – сказал Гуров, – попросите Льва Ильича, пожалуйста.

– Здравствуйте, Лев Ильич занят, – ответил интеллигентный мужской голос. – Оставьте ваш телефон.

Значит, личный секретарь у Бунича прежний, полковник силился вспомнить, как зовут, не вспомнил и сказал:

– Вы, господин секретарь, трубочку не вешайте, передайте: звонит тезка из Москвы, который ранней весной беседовал с вашим шефом.

– Минуточку, Лев Иванович, – ответил секретарь, – соединяю.

– Добрый день, Лев Иванович, – вмешался в разговор Бунич. – Как погода в Москве, как здоровье?

– Спасибо, Лев Ильич, – рассмеялся сыщик. – Как ваше здоровье, что с погодой?

– Осень, то дождь, то солнышко, постоянно в нашей жизни только повышение цен и падение рубля. Вашим вниманием польщен, но не обрадован. Опять стрельба, трупы, аресты?

– Цены и рубли вас не интересуют, оскорбления я пропускаю как беспочвенные. Вас лично и ваших людей, господин Бунич, я пальцем не тронул.

– Господин полковник, вы не считаете меня наивным?

– Наивность – свидетельство не глупости, а чистоты души. – Эту фразу сыщик где-то вычитал и часто употреблял.

– Спасибо за комплимент, перейдем к делу, – довольно резко сказал Бунич. – Вы не арестовали моих ребят с порошком в руках, не арестовали и считаете, что я вам должен. Так я с чистой душой заявляю: пошли вы к чертовой матери! Вы не арестовали близнят лишь потому, что вам было необходимо, чтобы груз проследовал до станции назначения, то есть до Рогового. И этот боров арестован, вы своего добились, поздравляю! Я вам ничего не должен! Хотите просить – просите, только не как долг, а как услугу от человека малознакомого.

– Малознакомый человек, если сумеете остыть и чуть поумнеть, перезвоните. В течение двух часов я дома. – Гуров положил трубку.

Дитер лежал на диване, так увлекся О. Генри, что забыл, где находится. Гуров взглянул на парня с раздражением и сказал:

– Я сейчас буду мыть пол, вытирать пыль, в общем, заниматься уборкой, – и саркастически добавил: – Помощи не прошу, ты от мытья посуды чуть в обморок не упал.

Дитер резко сел, отложил книжку, спросил:

– Почему вы все время меня обижаете?

– Извини! Я не тебя обижаю, а не хочу мыть пол! Понятно?

– Нет. Надо нанять женщину, которая приходила бы и убирала квартиру.

– Если я буду платить уборщице, то спрашивается, что я жрать буду?

– Понятно. Ваша страна – ваша жизнь, мыть, тереть будем вместе. – Дитер поднялся, начал раздеваться. – У меня есть рабочий комбинезон. Давай порошки, щетки, шампунь, чего там надо.

Естественно, что у сыщика мало чего было, но мужики были здоровые, квартира маленькой, и через два часа сопенья, поминанья черта на немецком и большого количества слов на русском уборка закончилась.

В разгар работы заскочил Боря Вакуров, взял марки, кейс, взглянул ошалело на полуголого, грязного