Мишка Миронова - Максим Константинович Сонин

Алексей снова кивнул. Мишка встала со скамьи, пересекла коридор. Осторожно открыла дверь в палату.

– Вер, – говорил Станка, – я боюсь, нам придется перенести кафе. И мою квартиру.

Он улыбался. Его друг тоже. Вера смотрела на них осуждающе.

– Они не верят мне, – сказала Вера вошедшей Мишке, – что я упала с лестницы.

– Что ты! – Станка повернул голову к Мишке. Его тело при этом осталось неподвижно, как будто он состоял только из живой головы, прикрученной к пластиковому манекену. – Я просто пытаюсь придумать, как сделать так, чтобы ты могла приходить в гости и при этом не подниматься на четвертый этаж без лифта. Ладно вверх. Но как ты будешь спускаться?

– За руку, – сказал Леша. – Будем водить ее туда-сюда.

– Хватит, – сказала Вера. – Я еще не до конца оправилась.

Соседка выглядела веселой, но Мишка видела, что она устала. Видимо, друзья сильно ее вымотали.

– Мне нужно с Верой поговорить, – сказала Мишка. – Это личное.

– Соседские дела? – спросил Леша.

– Да, – сказала Мишка. – Нужно обсудить квартплату за декабрь.

Друзья засобирались.

– Спасибо, что пришли, – сказала Вера. – Я ценю.

– Вы… – Станка выдержал театральную паузу. – …здоравливай.

Леша кивнул.

– Да, пожалуйста. Я надеялся, что, когда ты к нам приедешь, мы сможем увидеться не в больнице.

Вера вздохнула и улыбнулась.

– Давайте, – сказала она.

Друзья вышли, а Мишка села на стул у койки.

– Прости, – сказала она. – Я не должна была тебя так подставлять.

– Я же сама попросила их пригласить, – сказала Вера. Она все еще улыбалась, но Мишка чувствовала, с каким трудом эта улыбка дается соседке.

– Я не об этом. – Мишка подняла руку, чтобы Вера не перебивала. – Я ошиблась. И из-за моей ошибки ты попала в больницу. Тс-с.

Ей пришлось сделать очень суровое лицо, потому что Вера снова захотела что-то сказать.

– Мне очень стыдно, что так вышло, – сказала Мишка. – И я не знаю, что с этим делать. Я обязательно поймаю человека, который тебя ранил. Обязательно. Я это обещаю.

Вера протянула к Мишке правую, незабинтованную, руку. На запястье качнулся крестик.

– Я сама согласилась следить за Дилером, – сказала она. Мишка помотала головой.

– Я зря тебя втянула в расследование, – сказала она. – И я недостаточно рассказала тебе о том, чем занимаюсь. Я не объяснила, что эта работа опасная, я уже слишком к ней привыкла. И я слишком положилась на свою Веру, когда нужно было думать головой. Мой Бог не помогает дурам, и мне очень жаль, что я повела себя так глупо.

– Твой Бог просто сексист, – сказала Вера. – Уверена, дуракам он помогает.

– Другого Бога у меня нет. – Мишка взяла Веру за руку. – Мне сейчас, возможно, придется уйти.

– Не пущу, – сказала Вера. Она вывернула ладонь, сжала Мишкино запястье. – Куда ты собралась?

– Я позвонила Осе, – сказала Мишка. – И договорилась о встрече. Надеюсь, она сейчас приедет.

– Как быстро ты нашла себе новую соседку! – Вера закатила глаза. – Но не уверена, что это лучший выбор.

– Оса может вывести меня на других дилеров Обители. И на убийцу, – сказала Мишка.

– А если она попробует тебя подорвать? – спросила Вера.

– Пускай попробует, – сказала Мишка. – Пока что один – ноль в мою пользу.

Вера устало улыбнулась.

– Ладно, – сказала она. – Иди, гоняйся за убийцей.

Мишка поднялась:

– Я с тобой оставлю Алексея, на всякий случай. Не забывай, ты теперь свидетельница. Тут пока всех полицейских немного расшугали, но в какой-то момент тебя наверняка станут допрашивать. Понимаешь?

– Понимаю, – сказала Вера. – Буду готовиться.

Соня поставила растяжку у самой двери на лестницу, сантиметрах в десяти над порогом. Прочитала молитву:

Господи, благослови эту растяжку и позволь ей защищать рабу Твою Софью.

Прочитала не затем, чтобы Бог попристальнее разглядывал растяжку, а чтобы самой случайно о ней не забыть. Заряд в бомбе был такой, что раскидать могло до первого этажа. Вторую бомбу Соня положила в карман. Она сделала ее из алюминиевой банки, эта бомба представляла гораздо меньшую опасность, зато должна была легко хлопнуть от удара о землю. Никого убивать ей Соня не собиралась – взяла на всякий случай, потому что такая бомба подходила для самообороны гораздо лучше, чем томик Блока. На близком расстоянии могла и убить, на не слишком близком – оглушить. Обычно Соня боялась носить с собой по городу бомбы: во-первых, бомба могла взорваться случайно, а во-вторых, всегда был маленький, но реальный шанс попасться полицейскому на обыск. Но сегодня она сама ехала на встречу с полицией, поэтому бояться обыска было глупо. Если они захотят ее арестовать – арестуют.

Соня перекрестилась и пошла вниз по лестнице.

В статье «Фонтанки» название больницы не указали, но Богдан порылся в интернете и нашел одно упоминание убийства у «Б-Гемы», где был адрес травмпункта, в который отвезли раненую девушку. Туда добрался на такси довольно быстро, но сразу заходить в больницу не стал. У главного входа стояла полицейская машина, а в ней сидел какой-то хмырь.

Богдан успел дойти до самых ступенек у входа, прежде чем заметил хмыря, поэтому резко разворачиваться не стал, а вытащил телефон, как будто принимая внезапный звонок. Пошевелил губами, изображая срочный разговор, и только после этого пошел обратно, вверх по улице. Свернул в первый же переулок, обошел больницу.

Нашел закрытую на пропуск парковку, за которой виднелся черный ход. Возле приоткрытой двери курили две женщины в халатах. Тут было просто – Богдан сделал суровое лицо, подошел к пропускному пункту, охраннику козырнул. Богдан умел производить впечатление – на операцию он вышел из дома в черной футболке, камуфляжных штанах и куртке.

– Мне на черный ход, – сказал он, не глядя на охранника. – Указание начальства, охраняем важную свидетельницу.

Охранник озадаченно заозирался, но пропустил. Богдан быстро пересек парковку, подошел к медсестрам, кивнул им, вошел в здание. К дальнейшей части операции на уроках в Обители его не готовили. Нужно было, во-первых, выяснить, где находится девушка, а во-вторых, каким-то образом проникнуть к ней в палату. Для начала нашел себе халат, накинул поверх куртки. Потом еще подхватил из мусорного ведра синюю маску, тоже надел. Заглянул в туалет, посмотрел на себя в зеркало, остался доволен. Теперь пора было искать девушку.

До больницы Соня доехала на такси, на полицейского в машине у входа даже не оглянулась. С бомбой в кармане она чувствовала себя в совершенной безопасности. И вообще была спокойна, пока не увидела детективку. Та прохаживалась по больничному коридору, напряженно о чем-то думая. Тут Соню передернуло – она развернулась и хотела уйти, но детективка ее окликнула. Побег потерял смысл.

– Привет, – сказала Соня, протягивая детективке левую руку. Та сжала ее ладонь, кивнула, указала на скамью у стены.

– Присядем, – сказала она. – Поговорим.

У противоположной стены на стуле сидел тот самый полицейский, который днем оказался от Сони в каком-то метре. Она ему доброжелательно кивнула, но полицейский на приветствие не ответил. Смотрел он на нее напряженно и как будто напуганно.

– Что ты ему про меня рассказала? – спросила она у детективки.

– Только правду. – Детективка откинулась на сиденье, расставила ноги, как мужик в вагоне метро. – Поработаем?

– Ты пригласила меня, потому что хочешь арестовать или потому что для твоего плана я нужна лично, – сказала Оса.

Мишка задумчиво покивала.

– Поверь, – сказала она, – мне не то чтобы очень хотелось тебя видеть.

Оса фыркнула.

– Где твой крестик? – спросила она вдруг.

– Повесила на руку соседке, – сказала Мишка. – Чтобы она поскорее выздоровела. А что?

– Было интересно, – сказала Оса. – Вдруг столкновение с моими братьями отвернуло тебя от Веры.

– Только ее укрепило, – сказала Мишка.

Несколько секунд они молчали. Две медсестры прокатили мимо пустую каталку со