Дорога к Тайнику. Часть 1 - Мария Владимировна Карташева

над миром мёртвых, это я не совсем поняла аллегорию, но сейчас венец этот немного покривился, и они хотят себе всё вернуть. Для этого необходимо активировать гиперкуб. А вход увит узлами и заговорами. И сделать это можно раз в пятнадцать или двадцать, что ли, лет. Короче, в земле происходят какие-то подвижки, — Софья поморщилась. — Тарабарщина. А ещё их осталось очень мало, и они пытаются как-то возродить эту свою народность. Но это всё со слов Василькова, они как-то вместе выпивали, и он ей рассказал. Светлана тогда только посмеялась над ним.

— Какие здесь могут быть подвижки? Здесь скалы одни кругом, это ж всё-таки Ленинградская область, — зло сказал Егор.

— Поверь, нам всегда кажется, что мы что-то знаем, на самом деле мы вообще мало что можем даже предполагать, — пожала плечами Соня. — Егор, я боюсь, происходит что-то страшное. Если опустить тот околонаучный бред, что несла эта дама, то усиление активации может привести к тому, что вскроются какие-то нижние пласты. Зачем и кому это нужно, я не знаю. Но у меня возникло предположение, что эти ямы просто знают, что здесь есть какие-то полезные ископаемые. Иначе объяснить всё это очень сложно, — Софья вздохнула. — А где мы?

— Наш судмедэксперт Лопарёв просил срочно приехать. А так как он давно ведёт, как оказалось, это дело, то послушать его стоит. И голос мне его не понравился.

— Но мне кажется, сейчас место катастрофы в приоритете.

— Да, — не отрываясь от дороги, сказал Егор. — Но для МЧС. А для меня важны свидетели. Я следователь и для меня приоритет — поймать преступников и спасти тех, кого ещё могу. А на месте пусть работают другие люди.

Малинин осадил машину возле дома Лопарёва и взглянул на Софью:

— Пошли со мной. Я тебя ни на шаг не отпущу. Фиг его знает, что здесь происходит.

Они вышли на улицу, и Егор заметил, что дверь в дом открыта. Он аккуратно поднялся по ступеням, знаками дав понять Софье, чтобы она держалась за ним.

Внутри было холодно, на пороге лежал наметённый снаружи снег. Егор прижался спиной к стене и стал медленно продвигаться в сторону комнаты. Он увидел бледного Лопарёва, который лежал на кровати под одеялом и быстро добежал до него.

— Проходи, — зашёлся в кашле бывший судмедэксперт.

— Что случилось? Нужно скорую вызвать? — Егор шарил по нему беспокойным взглядом, а Софья искала одеяло, чтобы ещё чем-нибудь укрыть судмедэксперта.

— Не мельтеши, — хрипло сказал Лопарёв. — Сядь, Егор. Поздно уже, — он приоткрыл одеяло, и полковник увидел, что весь свитер у Никиты Анатольевича в крови. — Тебя еле дождался, не трать мои силы.

Егор присел рядом, а Софья застыла у стола.

— Жена моя в подвале. Обещай ей достойные похороны, — он остановил дёрнувшегося Малинина. — Она уже несколько часов мертва. Я всё быстро сделал, она и не поняла. Вернулась не вовремя. Егор, обещай, и тогда я расскажу всё, что знаю. Меня можете выбросить в канаву, а она чистая душа.

— Я обещаю, что сделаю так, как мне позволит совесть. И если она, и правда, человек, который заслуживает быть преданным земле, то так оно и будет, — недобрым огнём загорелись глаза у Егора. Он ещё с того разговора, когда они пили смородиновку, почему-то перестал доверять Лопарёву.

— Хорошо, что не солгал. Мы нашли тогда жестокого убийцу. Точнее, мы с Воронским вышли на его след, а потом и на него, — лицо Лопарёва дёрнулось, и голос потух ещё больше. — Никто не без греха. Мы тогда с Колей Воронским хотели не только ловить преступников, но и ещё очень хотели денег. Молодые, амбициозные. В общем, когда мы практически схватили его, то к нам пришёл человек. И предложил очень большую сумму за то, чтобы мы не только не ловили его, а ещё и опекали, что ли, — Лопарёв прикрыл глаза. — Но не это послужило основным мотивом. Мы с Колей тогда сильно проигрались в карты, и дело шло не только о карточном долге, но и о серьёзном сроке: Коля, чтобы отыграться, поставил табельное. Короче, хвостов было много, а человек, который пришёл, за несколько дней избавил ото всех проблем. А также он обещал, что много лет этот никого не тронет, — Лопарёв вздохнул. — Так и было. Да и мальчонке, который всё это творил, было одиннадцать лет.

Егору стало сильно не по себе, и он распустил ворот.

— Кто он?

— Так ты уже догадался, наверное. Я ж тебе сказал Варвару беречь. Видел, как он на неё смотрит. И он видел, что Лашникову она запала, — у Лопарёва вдруг безжизненно провисли щёки. — Этот малый если себе жертву выбрал, то пиши пропало. Он хищник. Я не знаю как, но мне кажется, что в его обличии пришёл дьявол, — губы у Лопарёва посинели. — Я мелкая сошка. Но готовится что-то грандиозное. Они тогда ещё хотели всё сделать, но жертвователь, как они его называют, не смог достойно совершить ритуалы, а они очень их соблюдают. Они и его так же выбирали.

— Я просто не верю своим ушам, — глухо сказал Егор.

— Я тебя не для проповеди последней позвал. Они расу свою возрождают за счёт женщин, которые добровольно соглашаются на это. Но перед этим их поят настойкой, в основе которой отвар из мухоморов. А для окончания обряда, как я понял, им нужны три женщины. Одна должна быть чёрная, как земля, другая — белая, как воздух и третья — рыжая, как медь, и это Варя. Вторая, скорее всего, Тамта, третья — не знаю кто.

— Я знаю. На берёзе висит, — Малинин глубоко вздохнул и прикрыл глаза. — Это ад какой-то.

— Не перебивай. Позвал не только, чтобы тебе местный фольклор пересказать. Вон там на окошке возьми бутыль тёмного стекла. Однажды мне перепала такая возможность, и я получил напиток, которым они поят «финальных дев». Я сумел создать противоядие. Мне уже всё равно, моя душа давно плавится, но вдруг у вас получится хоть кого-нибудь спасти, — он замолчал. — Дядю Пашу Коля Воронский убил, даже специально сымитировал укол, как на мёртвых девушках. Дядя Паша ничего не знал. А потом всё узнал. Точнее, он раскопал старые улики и понял, что что-то не так. Начал задавать вопросы, а мы к самому концу шли, потому что ещё немного, и они бы закончили свои ритуалы, и мы, наконец, освободились бы от них. Эх, Егор, не вовремя ты приехал сюда. Но, — Лопарёв закашлялся, и на пол из-под одеяла потекла тёмная кровь.

— Они — это ямы? — успела спросить Софья.

— Да, — последним выдохом пронеслись его слова.

Егор молча встал,