Дело с довоенных времен - Алексей Фёдорович Грачев

суконным верхом, широким околышем серого искусственного каракуля и с черным лакированным козырьком, а в качестве оружия выдали английскую винтовку «Витерли», времен королевы Елизаветы. Имея широкие полномочия по изъятию оружия у населения, я через две недели уже имел на вооружении «Кольт» калибра одиннадцать и четыре десятых миллиметра, который и носил в самодельной кобуре на ремне через плечо, поверх гимнастерки, — это было отличительным признаком большинства рядовых работников в волостях».

Как удивительно точен он в описании, — отличительная черта эксперта.

В литературе выведено немало «выдающихся детективов», которые в одиночку «методом глубокого анализа» добиваются точных версий о характере совершенного преступления и местонахождении преступников. Мне нравится, как сказал об этом Семенов:

«Говорить о прошедших делах и операциях большой давности мне трудно, так как в каждом серьезном деле обычно участвует несколько лиц и разные виды служб».

Это совершенно точно. Иное преступление раскрывает не «мудрый детектив», а почти полный состав милиции.

Трофимов, Червоткин, Старосек, Чекмарев, Чистякова, Покровский — все это товарищи по работе Константина Ивановича Орловского, и нет возможности рассказать подробно о каждом из них. Можно только вспомнить слова самого Орловского, которые он сказал мне на прощанье:

— Жили мы дружно, как одна семья.

Иногда я задумываюсь: а достоин ли Константин Иванович быть литературным героем? Перебираю в памяти все эпизоды его жизни, сравниваю с героями книг других авторов и говорю уверенно:

— Конечно же, достоин. С него может брать пример любой юноша, вступающий в жизнь, любой строитель нашего будущего общества.

На встречах читатели нередко задают вопрос:

— А целиком ли Костя Пахомов списан с Орловского?

Да, во многом сходен. Но в ряде моментов я делал отклонения в силу какой-то вынужденности, добавляя эпизоды из жизни и деятельности других сотрудников милиции.

И конечно, как всегда бывает, — что-то удалось, что-то не удалось, где-то хорошие находки и детали, а где-то просчеты и недоработки. Такова уж литературная работа.

Последняя книга, представленная на суд читателя, — «Дело с довоенных времен» — нашла нового героя — оперуполномоченного Петра Гавриловича Короткова. Эта книга о первой военной осени, когда фашистские войска подступали к Москве, а Рыбинск — место действия повести — снимался в эвакуацию и готовился к обороне. Но своим содержанием она уходит тоже в двадцатые годы, в годы губрозыска. Коротков, как и Пахомов, начал работу в милиции в двадцатые годы. В конце двадцатых годов бежал из-под конвоя задержанный Буренков. Бандит тяжело ранил Короткова. И вот осень сорок первого года и — встреча в райотделении милиции, вторая встреча с Буренковым. Что изменилось за эти годы? Многое. Возмужал Коротков, стал умудренным опытным сотрудником уголовного розыска, а Буренков окончательно порвал со своим преступным прошлым. Трудно Буренкову этой осенью в Рыбинске, приехавшему сюда в эвакуацию из прифронтовой полосы. С одной стороны подозрительность участкового милиционера Гладышева, с другой — угроза от шайки железнодорожных преступников, которая решила поначалу, что Буренков — прежний матерый рецидивист, что он прибыл в город с большими деньгами — ограбленной где-то кассой. В иное они и не могли поверить. Но деньги у Буренкова были свои, трудовые, и он гордился этим...

Коротков понимает состояние Буренкова, он проникается доверием к нему, когда узнает о трудовой жизни бывшего преступника в городке Гжатске.

— Пропиши его, — говорит он Гладышеву, хотя тоже знает, что лица, бывшие в заключении, должны быть направлены дальше, в глубь страны. — Должны же мы доверять. Для чего тогда воспитываем.

И Буренков, озлобленный, нелюдимый, готовый сорваться в какую-нибудь сторону, проникается доверием к Короткову. И когда под выстрелами дезертиров Коротков падает раненный, он бежит к нему на помощь и гибнет. Но гибнет честным человеком, зная, что Коротков верит ему.

Эта книга написана по воспоминаниям Николая Константиновича Зверева, бывшего работника Ярославского горотдела милиции в пятидесятых годах. Девятнадцатилетним юношей пришел он в Чухломскую уездную милицию. Пришел, начитавшись детективной литературы. Он перечисляет ее в своих записях:

«Пещера Лейхтвейса» — 72 выпуска, «Липс Тулиан — разбойник Богемии» — 60 выпусков, «Собака Трезор» — 16 выпусков, «Карамболь» — 30 выпусков, «Червонные валеты» — 52 выпуска...»

Но, зачисленный в милицию агентом второго разряда (были тогда такие должности), он видит сначала, что работа эта скучная и нудная, кропотливая. Понадобилось время и терпение, чтобы втянуться в ритм жизни милицейского сотрудника, стать полезным, нужным коллективу человеком. Николай Константинович спустя некоторое время становится агентом первого разряда, а затем и инспектором уголовного розыска. В первые годы войны он работает в Рыбинске. Он описывает впечатления о городе в те тяжелые дни, рассказывает об уголовных преступлениях, которые легли в основу повести «Дело с довоенных времен».

Образ Буренкова дополнен мною рассказами бывших уголовников, ставших рабочими, токарями, машинистами. В те годы я жил в Рыбинске и многое из описанного в повести видел своими глазами, глазами подростка. Я знал тоже одного такого парня, который славился хулиганством, сидел в заключении, попросился на передовую, остался жив после тяжелых боев, а потом служил до конца войны в разведке, принес с войны двенадцать медалей и орденов. Он был мой сосед. Я встречал его потом. Это ему бывшие приятели по уголовной жизни пробили голову пивной кружкой, его тянули назад к воровской жизни, ему угрожали. Но он сумел выстоять, окончил курсы машинистов и работал на товарных поездах. Этот пример как бы вдохновил меня писать образ Буренкова...

Далекими кажутся сейчас годы губрозыска. Они уже история. В областном архиве лежат на полках фолианты дел того времени. В них телеграммы и депеши, письма, отчеты сотрудников милиции, фотографии погибших милиционеров и снимки закоренелых преступников, взятых или застреленных. Эпизоды схваток, описанные скупо, подчас неграмотным языком; наградные списки на «выдающихся», как писали тогда в приказах, сотрудников уголовного розыска. Сколько нетронутого, забытого, исчезающего постепенно. Сколько это статей, очерков, книг, пьес!

Сейчас в милицию приходят специалисты высокой квалификации, выпускники высших и средних учебных заведений. Вчерашний дружинник — сегодня на посту в форме милиционера. Стоит на перекрестке, идет с розыском, занимается экспертизой, расследует преступления — посланец рабочего коллектива, совхоза, колхоза. Крепкие узы связывают милицию с народом. Советские люди оказывают милиции всемерную помощь, они уважают и ценят труд милиционера — труд почетный и важный. И немалую роль в деле воспитания кадров играют книги, статьи о прошлом, и в частности о годах губрозыска.

Долг писателей, журналистов, драматургов искать и рассказывать. И эта работа — лучшая благодарность нашей милиции, нашему советскому милиционеру.

Алексей Грачев,

член Союза писателей