Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

Так или иначе, но Слон запросил именно их помощи, и Ученый послал Валеру уточнить, действительно ли чеченцы настолько опасны — нельзя же без веских оснований отправить на тот свет столько людей. Валера выяснил, что чеченцы настроены слишком решительно, что женщин и детей в зоне нет — одни мужчины и что уже были, отмечены попытки чеченцев завязать ссоры с хозяевами зоны.

Валера много раз думал, смог бы он работать в таком отряде, и каждый раз при воспоминании об оценивающем взгляде Артура ему становилось не по себе. Он пришел к выводу, что эта команда, как и бригада палачей Хромого, — те отделы Организации, где он просто сошел бы с ума. Или допился бы до белой горячки. Люди Цезаря, как и он сам, тоже были убийцами, но выглядело это как-то по-другому. Убивали в бою, встречались с противником лицом к лицу, а не выслеживали его часами, чтобы ударить — и раствориться во мгле. Ладно, Цезарь как-то обмолвился, что все может случиться, — не исключено, что им придется выполнять такую же работу. Валера знал, что его нервы выдержат, но заниматься «заказами» постоянно он не хотел. Да и не смог бы.

Через некоторое время после этой резни Валера воочию убедился, что мир криминальный живет по волчьим законам. А заодно понял, почему Ученый при вытеснении марь и норо шине кой группировки стремился обойтись малой кровью и почему на самом деле не спешил с визитом в Шереметьево. Кстати, беляевские там так и не появились, а деньги оттуда начали поступать уже через два месяца после разборки у «Космоса». Дело не в том, что они рисковали не удержать огромную империю под своим контролем — в этом не было необходимости. Не стоило тратить свои силы на такое хлопотное занятие, как подавление возмущения соседей по зонам влияния и поддержание порядка в новых районах.

Оказалось, что все договоры о сотрудничестве, все перемирия действовали, пока стороны были приблизительно равны по силам. Стоило кому-то ослабеть, как всякая дружба благополучно забывалась, бывшие союзники оказывались в состоянии войны, зачастую — необъявленной, хотя все в один голос кричали, что такой беспредел недопустим. Решительно все лидеры мафиозных группировок мечтали о расширении своих зон и о владычестве в Москве. Все более-менее доходные районы давно поделили, а остальные не представляли интереса в деловом отношении. Расширяться можно только за счет более слабых соседей, и Ученый вовсе не был исключением из общего правила.

История, в свое время рассказанная Серегой и давшая Валере смутное представление об устройстве криминального мира Москвы и о взаимоотношениях крупных лидеров, на самом деле была несколько сложнее. Да и длилась она подольше, начавшись вовсе не с беспредела Цезаря.

Относительно молодая группировка из Марьиной Рощи быстро, даже слишком, набрала силу — она поднялась менее чем за год, из ординарной банды став влиятельной командой. Измайловские, мытищинские и недавно заявившие о себе фрязинские ребятки побаивались их и предпочитали дружить с ними. Марьинских мало интересовали

Северные территории, удерживаемые их союзниками, потому что сами они держали центр. Нет, Пеликана тянуло на юг, где располагалось много любопытных объектов — в частности, два аэропорта. Но на юге давно и прочно окопались беляевские, которым, в свою очередь, жутко нравился Центр. Первая же попытка Пеликана проникнуть на юг Москвы окончилась плачевно: беляевские с треском вышибли его со своей территории и в отместку явились на «Три вокзала», вотчину марьинских. Союзники в этот инцидент не полезли — потявкали издалека на беляевских и этим ограничились. Однако, когда Пеликан сумел вернуть свое поместье, они сочли за благо принять участие в разборке, правда, в заключительной стадии, когда исход уже был ясен.

Беляевских вроде бы потеснили, все успокоились, союзники поверили в собственные силы, и тут Ученый совершенно неожиданно предпринял попытку захватить «Космос», который делили мытищинские и измайловские. Причина у него была, и весьма уважительная — Хирург, лидер мытищинской команды, вознамерился заставить работать с ним некоего специалиста по антиквариату, не имея ни малейшего понятия, что тот давно и плодотворно сотрудничает с беляевскими. Для этой цели он привез незадачливого ху-дожника вместе с его женой и маленьким сыном в «Космос»... Реакция Ученого оказалась незамедлительной, его люди заняли гостиницу через полтора часа после того, как пленник был доставлен к Хирургу.

Невзирая на повод, это был весьма остроумный шаг, поскольку Ученый не ограничился спасением заложников. Гостиница осталась за ним, и таким образом он вбил свой район клином между владениями Марьиной Рощи и союзников. Воплей было немало; Пеликану моментально напомнили о его союзнических обязательствах, а беляевские, намертво засевшие в «Космосе», только посмеивались. Выбить их оттуда не получилось.

Следующим шатом Ученого стало открытие кооператива чуть ли не посередине зоны Пеликана. Оправдание своему поступку у него опять же имелось — он попросту сослался на власти. Где ему разрешили, там он и занимался бизнесом. Городским властям ведь наплевать на мафиозные междоусобицы. Пеликану это сильно не понравилось,

Он попробовал согнать Ученого, но тот привел сотню людей с явным намерением устроить бойню. Хорошенько взвесив шансы, Пеликан решил не рисковать: бойня была ему невыгодна при любом раскладе, он мог потерять слишком много людей, подозревая, что у Ученого эта сотня — не последний резерв. Так что пришлось смириться с бельмом на глазу.

Самое интересное началось, когда Цезарь решил заявить о себе. Он не придумал ничего более умного, как приехать на «Три вокзала» и без какого бы то ни было повода — зачем ломать голову над всякой ерундой? — с трестом вышибить законных хозяев и пообещать, что в скором времени вообще уберет их из Москвы. Пеликана чуть удар не хватил от такой беспримерной наглости. И кто ее себе позволил? Девятнадцатилетний мальчишка, щенок! В гневе он связался с Ученым, потребовал встречи, разборов, чего угодно, лишь бы оскорбление было заглажено. Ученый заявил, что его сын разбойничает сам по себе, а в ответ на возмущение такими либеральными методами воспитания послал Пеликана к черту, даже не дослушав. Тогда Пеликан приказал поймать и застрелить Цезаря, что и было сделано.

То, что это решение оказалось ошибочным, стало ясно очень быстро. Во-первых, Цезарь выжил, а во-вторых, Пеликан сам дал Ученому повод для настоящей мести. Три вокзала, на короткое время вернувшиеся к марьинским после визита Цезаря, вновь стали ареной боевых действий. Беляевским надоело баловаться, и они